Закрытые для ингушей села Северной Осетии - удручающее зрелище из-за пустырей на месте бывших домов и огородов. Но еще печальнее выглядят родовые ингушские кладбища, постепенно приходящие в упадок, пока потомки похороненных там людей скитаются без крова над головой и надеются вернуться в родные пенаты. Навещать могилы предков в поселках Южный, Чернореченское, Терк, Редант-II, Хутор Попов, Ир и Октябрьское ингуши могут только при содействии властей двух соседних республик. С их же помощью в этом году на кладбищах будет произведен ремонт ограды.
Так уж случайно совпало в этом году, что ингушские власти назначили субботник на мусульманских кладбищах Пригородного района как раз перед православной Пасхой. Автобусы собирали желающих поехать в соседнюю республику на автовокзале в Назрани в субботу, 14 апреля. Пришли более ста вынужденных переселенцев из населенных пунктов Южный (Буро магIе по-ингушски), Чернореченское (Iаьржа атагIе), Терк, Редант-II, Хутор попов, Ир (Джерахой-Юрт) и Октябрьское (Шолхи). Так организованно и поехали. В одиночку ингушам там лучше не появляться, отмечает председатель общественной организации "Союз пострадавших от геноцида" Руслан Парчиев.
"Риск существует. Безопасно, если я возьму с собой охрану или предупрежу заранее правоохранительные органы в Осетии, что я еду. А так весьма вероятно, что будет опасно", — пояснил он в беседе с корреспондентом GTimes.
Пригородный район и через 20 лет после конфликта остается зоной напряжения межнациональных отношений. В некоторые села, такие как Чермен, откуда родом и Парчиев, ингуши уже вернулись. Однако жители там словно разделены невидимой стеной. В администрациях у ингушей есть свои представители. Их ребятишки ходят в школы, куда не водят детей осетины. Периодически между молодыми людьми вспыхивают ссоры с драками. Но все-таки ингуши вернулись в свои дома. И к родовым кладбищам у них есть свободный доступ.
Около полутора тысяч ингушей все еще остаются изгоями в своем Отечестве. Хотя, по российской Конституции, они имеют право жить, где хотят, на практике осетинские власти чинят им непреодолимые препятствия. К примеру, в анкете ФМС России, которую должны заполнять переселенцы, есть заковыристый пункт под номером пять. "В нем говорится, что возвращающийся человек должен спросить у своего бывшего соседа, хочет он, чтобы я вернулся или нет, — рассказал корреспонденту GTimes ведущий специалист министерства по внешним связям, национальной политике, печати и информации республики Ингушетия Алихан Басаев. — Это же маразм.
