Осетинского шофера Артура Сидакова ингушские силовики вернули на родину благодаря флеш-мобу блогеров, адресованному главе Ингушетии Юнус-Беку Евкурову. Парнишка больше месяца просидел под арестом из-за конфликта с тремя сотрудниками ДПС, которых он избил, согласно материалам расследуемого дела. Сейчас он выпущен под подписку о невыезде, а ингушские власти, по распоряжению главы республики, пытаются ужесточить контроль над интернетом.
Гражданское общество Северного Кавказа формируется в интернете. Благодаря флэш-мобу блогеров, проведенному в ЖЖ и Twitter Юнус-Бека Евкурова, из Ингушетии в Северную Осетию вернулся 26-летний водитель Артур Сидаков, пропавший еще в канун Нового года.
В соседней республике он очутился по работе - на грузовой газели доставлял кровельные материалы заказчикам. По дороге туда оплатил стандартную «таксу» сотрудникам ДПС, чтобы избежать длительного досмотра. А на обратном пути нарушил на посту под Назранью правила дорожного движения, так как не остановился в положенном месте перед дорожным знаком.
"Я проехал вперед, чтобы не создавать аварийную ситуацию. С учетом того, что на меня справа неслась машина, а знак «полная остановка» был прямо на перекрестке, я проехал вперед, не остановившись на знак, - объясняет Артур. - Таким же образом поступали все водители, однако остановили в этот момент лишь меня, наверное, из-за региона".
Вообще-то в Ингушетии автомобили с номерами Северной Осетии не редкость, несмотря на вражду из-за Пригородного района. А игнорирование знака ПДД - достаточное основание для штрафа водителю. Единственным оправданием для Сидакова могло быть неправильное расположение дорожного знака. Поэтому он просто зафиксировал перекресток на фото- и видеокамеру в телефоне, «чтобы в дальнейшем опротестовать протокол о нарушении».
«После того как я, произведя съемку, подошел обратно к посту ДПС, Башир Баркинхоев потребовал у меня телефон в грубой форме, но без оскорблений, - рассказал Артур, признав, что не подчинился правоохранителям. - Тогда он схватил меня за шиворот и попытался силою затащить в помещение. При этом я сопротивлялся. Тогда они завели меня за бетонные блоки, где один сотрудник меня держал, чтобы я не сопротивлялся. Его звали Адам. А Баркинхоев стал наносить мне удары по лицу, по туловищу, целенаправленно бил ногой в пах несколько раз».
Когда осетинский водитель пригрозил, что сделает медэкспертизу и обратится в прокуратуру, сотрудники ингушского ДПС совсем озверели, едва не задушив Сидакова. На его крик прибежали еще два человека, которые затащили избиваемого в помещение поста, где Баркинхоев продолжал избивать паренька. Затем приехал наряд полиции с автоматами и задержанного увезли в отделение, заперев в подвальной камере на два дня. Написать жалобу Артуру не дали. Зато Баркинхоев накатал заявление, которое у здравомыслящего следователя могло бы вызвать только смех. В нем говорилось, будто щуплый осетин 26 лет от роду напал и избил четырех верзил под 100 килограммов весом. Причем когда Сидаков кидался на полицейских, он «припоминал» им осетино-ингушский конфликт 1992-го года.
Повреждения на Баркинхоеве были невелики. Пострадали, как заключили судмедэксперты, «мягкие ткани нижней челюсти без вреда для здоровья», да на руке обнаружиласьглубокая ссадина.
Медики (даже не судебные) обследовали Сидакова лишь через два дня, причем только до пояса. Информации о том, когда на нем появились следы побоев, в материалах дела нет, а Баркинхоев утверждает, что не прикасался к задержанному.
