Сергей Балмасов, международный обозреватель "Правда.Ру": Разумеется, это угроза нацбезопасности как России, так и Ирана. Нанести удар они, конечно же, не смогут, но радар в Турции - это элемент слежения, который будет фиксировать ракетные пуски. Возможно, это только начало, и в перспективе на территории этой страны появятся какие-то другие элементы системы ПРО.
Можно ли говорить о том, что Анкара приняла условия Вашингтона по предоставлению информации Израилю и лишь частичном контроле станции? Или требования турецкой стороны просто поменялись?
Игорь Коротченко: Радар в Турции - это один из элементов системы с точки зрения ее информационных ресурсов. У американцев достаточно и других каналов контроля за опасными направлениями. С формальной точки зрения, даже дав какие-то гарантии Турции, на самом деле никто не может с уверенностью сказать, выполняет Вашингтон взятые на себя обязательства или нет. Главное, что турки получили формальное удовлетворение от своих требований. Видимо, это их вполне устроило.
Александр Храмчихин: Этого мы сказать безусловно никак не можем. И то, и другое вполне вероятно. Хотя я бы сказал, что Вашингтон, должно быть, предложил какие-то другие условия.
Анатолий Цыганок: Скорее всего, первоначальные условия турков Вашингтон принял, поэтому Израиль не будет получать информацию с радара.
Сергей Балмасов: Полагаю, американцы все же будут поставлять данные с радара Израилю. Хотя теперь и Турция получила на руки козырь. Во-первых, Анкара будет располагать показаниями РЛС, а во-вторых, получив станцию, повысился статус страны.
В ходе американо-турецких переговоров речь шла о возможном размещении радаров в Грузии. Возможно ли появление систем ПРО в этой республике сейчас?
Игорь Коротченко: Мы не можем с уверенностью сказать, какой будет военно-техническая политика США в отношении Грузии, потому что Саакашвили готов на любые авантюры. Грубо говоря, все, чего захочет Вашингтон, он сделает. Так что если там решат разместить радар, то он появится. Другое дело, что рельеф Грузии не подходит для размещения каких-либо радарных установок. И с точки зрения участия в ЕвроПРО максимум, на что может рассчитывать Саакашвили - это базирование стартовых позиций противоракет на грузинской территории. Но тем самым автоматически будет дан и российский адекватный ответ по парированию этой угрозы путем нацеливания на данные позиции оперативно-тактических ракетных комплексов, которые находятся в регионе.
Александр Храмчихин: Думаю, Грузия никогда всерьез не рассматривалась американцами в качестве плацдарма для размещения системы ЕвроПРО.
Анатолий Цыганок: Вряд ли. Тут очень много проблем. Тем более что у России есть все возможности, чтобы подавить сигналы с возможной радиолокационной станции на территории Грузии.
Сергей Балмасов: Для Вашингтона это возможность базирования дополняющего компонента система. А для Грузии это, конечно же, выгодно: дополнительный военный объект, дополнительные деньги, ну и значимость.
Последуют ли вслед за решением Анкары ответные шаги со стороны России и Ирана?
Игорь Коротченко: Мы не знаем, как будет реагировать Иран, нас это меньше всего волнует. Применительно к России президент Медведев озвучил, что на юге страны будет размещена бригада комплексов "Искандер", которые возьмут под прицел радар ЕвроПРО в Турции. Таким образом, Россия начнет реагирование уже автоматически.
Александр Храмчихин: Москва, мне кажется, тут вообще ни причем. Что же касается ответного шага со стороны Тегерана, то тут возможно только физическое уничтожение радара. Это, естественно, будет означать войну.
Анатолий Цыганок: С Тегераном вопрос серьезный. Мы постоянно говорим о том, что не поддерживаем санкции против Ирана, так что, думаю, статус-кво пока сохранится.
Сергей Балмасов: Каких-то конкретных шагов, скорее всего, не последует. Иран продолжит делать ставку на ракеты малой и средней дальности. А Россия, как мне кажется, ответит размещением тех же "Искандеров".
