У обычных людей больше доступа к новой власти, и поэтому какие-то проблемы будут решаться в точечном порядке. И это неплохо, ведь Южная Осетия очень невелика, и в этих микромасштабах власть, ориентированная на решение нужд конкретных людей - хорошее дело. Но система создана не будет, во всяком случае не в эти годы. Коррупция, возможно, в меньших масштабах, поглотит и нынешнюю элиту, которая совсем не харизматична и конъюнктурна. И уже сейчас можно предсказать, что некоторые из ключевых фигур нынешней властной элиты в Южной Осетии могут опять оказаться в оппозиции. Хотя они сами в этом виноваты, поскольку сегодня, находясь у власти, не создают правила игры, позволяющие сохранить прозрачность. Но это замкнутый круг для республики. Нет потенциала, нет знаний, нет результата.
Но, во всяком случае, главное есть: взят старт на построение общественных институтов мирного, а не военного времени. Шанс, что они отрегулируют со временем правила игры, есть всегда.
Абхазия
26 августа 2008 года Абхазия встретила без танков, поваленных деревьев, перевернутых машин и сгоревших зданий. И это во многом объясняет сравнительно успешный, по сравнению с Южной Осетией, путь развития. География, вероятно, тоже играет важную роль. Все-таки если Цхинвал находится на расстоянии пяти минут езды от границы с Грузией, то большая часть населения Абхазии с конца 1993 года жила в относительном удалении от зоны конфликта. Несмотря на массу неприятных историй, обещавших возобновление войны, до 2008 года тут была мирная жизнь.
Те процессы смены власти, которые Южная Осетия тяжело переживала в прошлом году, Абхазия прошла еще до признания - в 2004-ом. Здесь несравнимо крепче и гражданское общество, здесь совершенно другой уровень гражданской активности. Поэтому и "денежный дождь", который в номинальном значении был равен южноосетинскому, не наделал в Абхазии столько бед.
Но сходства с Южной Осетией все же есть. Наверное, это вопрос для исследования социологов: почему в двух республиках, вышедших из войны, буквально вечной оказалась властная элита, находившаяся у руля и двадцать лет назад, во время войн? Когда в 1992 году Леонид Тибилов, нынешний президент Южной Осетии, стал министром госбезопасности Южной Осетии, президент Абхазии Александр Анкваб уже был министром внутренних дел. Леонид Лакербая, премьер-министр Абхазии военного периода, является главой кабинета министров и сегодня, хотя это уже второй его приход во власть.
Все это не имеет никакого отношения к опыту, хотя бы потому, что опыт 80-х мало применим в сегодняшних реалиях. Скорее всего, все прозаичнее и печальнее. Среднее поколение, истратив свою пассионарность в боях начала 90-х, не смогло выдвинуть из своей среды политиков, которым уже лет десять как пора заменить лидеров, устаревших и морально, и физически.
В этой ситуации преимущество опять у Абхазии. За счет активности и мобильности гражданского общества здесь очевиден даже не поколенческий, а мировоззренческий конфликт между властной элитой и обществом. "Подковерный" стиль управления, попытки не считаться с общественным мнением, вообще попытки править в ручном режиме здесь сталкиваются с жестким сопротивлением общества. В Южной Осетии этого не будет еще долго. Хотя бы потому, что многие из так называемого среднего поколения дискредитировали себя в качестве верных бойцов команды Кокойты.
Антон Кривенюк
