При этом, естественно, Вашингтон не мог открыто принудить своего кавказского союзника к тотальному пересмотру отношений с Россией. Именно поэтому он официально дистанцировался от переговоров по ВТО. Но то, что Кремль решился начать переговоры с режимом Саакашвили, подтверждает наличие у него негласной поддержки Белого дома. Отсюда и риторика Сергея Лаврова про вступление в торговую организацию, невзирая на грузинское противодействие. Вполне возможно, что и сами переговоры были задуманы лишь как последний шанс для американского сателлита сохранить лицо. Поэтому Москву устраивал любой результат. И раз Мишико в очередной раз проявил ослиное упрямство, отказываясь идти на взаимоприемлемый компромисс, то российской стороне совсем нет резону и дальше ломать в Берне эту комедию.
Но кому комедия, а кому и драма. В Тбилиси прекрасно понимают, Грузия оказалась в международной изоляции, и бернские прения - единственная возможность хоть что-то выторговать у России. Лишним подтверждением безвыходности положения, в котором оказался режим Саакашвили, стал отказ Международного суда ООН принять его иск к России, поданный после пятидневной войны 2008 года.
При этом на попятный Мишико тоже пойти не может: груз политики, целиком и полностью построенной на многолетних антироссийских провокациях, не оставляет особой свободы для маневра. Судорожные метания тбилисской элиты прекрасно иллюстрируют заявления Нино Каландадзе и Михаила Саакашвили, противоречащие друг другу.
Каландадзе заявила вчера, что переговоры с Россией проходят "в позитивном ключе". Что она имела в виду, понять сложно, поскольку они вообще никак не проходят: очередной раунд, который вполне может оказаться последним, должен начаться только в этом месяце. Но для сотрудника дипломатического ведомства сохранять хорошую мину - это прямая обязанность.
Ту же мину пытается сохранить и сам Мишико. Но трактует он ее совсем иначе. В интервью американскому изданию Foreign Policy президент кавказской республики в очередной раз попытался продемонстрировать свою решительность и принципиальность, заявив, что не позволит сделать вопрос допуска грузинских вин на российский рынок разменной монетой в торге вокруг ВТО.
"Русские говорят, что разрешат нам поставки вина, если мы изменим позицию. Но у нас нет вина для продажи его русским. Это не козырь в переговорах. Нам нужна прозрачность пограничных соглашений и таможенных вопросов. И в этой сфере мы должны искать с Россией такие решения, которые будут приемлемы для обеих сторон, - заявил Саакашвили. - Русские должны показать, что они готовы к гибким и компромиссным решениям. Русские говорят, что станут членами ВТО и без Грузии. Желаю им успеха. Пусть попробуют. Но Грузия своих принципов не уступит".
В МИДе, который пытается сохранить видимость успешного взаимодействия с Москвой, понимают, что Сакартвело в отчаянном положении. Понимает это и сам Саакашвили, поскольку угрозу не продавать вино на самый крупный и близкий рынок иначе как воплем отчаяния не назовешь. Но он - заложник собственной неадекватной политики. И теперь ему ничего не остается, кроме как сотрясать воздух, наблюдая, как Россия неотвратимо движется в ВТО. И она там окажется, вопреки всем принципам Мишико. Остается надеяться, что вино поможет ему пережить это унижение.
