В судебных и других властных органах Дагестана и раньше сидели представители одной семьиили рода. В частности, в советское время здесь существовала так называемая договорная система. Представители разных национальных общин и семей договаривались о паритете представительства во властных органах. Эта система в чем-то дожила и до наших дней. Нынешний президент Дагестана Магомедсалам Магомедов - даргинец. Следовательно, кумыкская, аварская и другие национальные элиты республики находятся с даргинской элитой в определенном договоре о паритете.
Другое дело, что этот договор - лишь устная договоренность между элитами. Простой народ думает и живет не так, как элиты. С одной стороны, дагестанцы устали от того, что одна элита сменяет другую, а Дагестану от этого лучше не становится. Вполне логично, что народ согласится на почти монархическое правление одного клана, лишь бы это пошло на благо республики. Во многом этим объясняется то, что в 2010 году в Дагестане люди согласились на фактическое свержение тогдашнего главы республики Муху Алиева и возвращение во власть клана Магомедовых, которые правили республикой с 1994 года. Два года республикой правит Магомедсалам Магомедов - сын бывшего лидера Дагестана Магомедали Магомедова, период чьего правления принято называть "голодным застоем".
Это картина ситуации "в верхах". В "низах" кланы стараются сохранить устойчивость своей власти путем создания если не самой нормальной жизни народа, то хотя бы иллюзии этой нормальной жизни. В итоге население еле сводит концы с концами, но, как говорится, лишь бы не было войны. Уставший и соскучившийся по стабильности народ согласен жить в такой системе и мириться, что в ней не работает такая важная вещь, как социальные лифты. Одним из которых является, кстати, диплом о юридическом образовании. По логике местных реалий, право на этот лифт становится эксклюзивным правом одной семьи или клана. А семейный характер местной юриспруденции способствует тому, что она хоть и кое-как, но еще может работать.
"Если человек много лет работает в суде, то сын этого человека работает в местном следственном комитете, его брат - в прокуратуре, - сказал GTimes дагестанский адвокат Мансур Сепиханов. - На местах ситуация такова. Приводят подозреваемого в суд, судья думает: "Если человека привели, значит, он виноват, и все. Потому что если отпущу его под подписку или оправдаю, все подумают, что мне дали взятку или еще что-то, поскольку в прокуратуре работает мой брат, а в местном УФСИН, к примеру, мой родной дядя". В итоге дело не рассматривают, выносят приговор и все, а ежели что, родственники-юристы прикрывают друг друга и говорят властям, что все хорошо. Исполнительная власть в Дагестане должна понять, что такой подхалимаж в судебной системе губит республику", - сказал Мансур Сепиханов.
Он также говорит, что одна из причин усиления клановости - личный и профессиональный страх судей. "Судьи тоже боятся. Кто-то боится чиновников, кто-то следователей из СК РФ, а кто-то мести со стороны. Оправдаешь одного - тебе может быть плохо, посадишь - тоже может быть плохо. Судебная система заходит в тупик и старается спасти себя. В итоге клановость только усиливается", - говорит адвокат.
