Совершенно иные реалии на Северном Кавказе. Полпред президента в СКФО Александр Хлопонин в своем недавнем заявлении признал, что в регионе не удалось остановить сращивание власти и криминала.
После второй чеченской войны, опасаясь продолжения парада суверенитетов, в Москве избрали такую тактику: делалась ставка на одну конкретную группу элиты в той или иной северокавказкой республике, которая гарантировала полную лояльность к государству, а взамен получала практически неограниченное финансирование и монополию на использование силовых структур. Возможно, в начале прошлого десятилетия такой подход был оправдан, но сейчас он себя полностью дискредитировал. Получив монополию на силу, местные элиты начали в первую очередь охранять от возможных посягательств находящиеся под их контролем федеральные транши. Политическую и экономическую оппозицию стали топить не путем политических технологий, а часто в собственной крови. И тут, как ни странно, наличие исламского подполья сыграло на руку местным властным элитам. Любые силовые процессы, даже в экономической сфере, стало очень легко списать на подполье. Например, были случаи, когда банальный рейдерский захват предприятий в СМИ интерпретировался как спецоперация по зачистке боевиков, а сторона, пострадавшая от рейдерства, объявлялась пособником подполья. Так решались очень многие проблемы. В республиках, особенно в Ингушетии и Дагестане, стали говорить о беспределе силовиков. В Ингушетии ситуация несколько улучшилась, в Дагестане - наоборот.
Все это не могло не взорвать ситуацию в республиках. Это Кавказ, и правила игры там не такие, как в центральных районах России. Люди, фамилии, села, пострадавшие в результате бесконечного передела и борьбы за ресурсы, стали мстить. Начались убийства силовиков. Иногда страдали все, кто попадался под руку, а иногда конкретные люди. Но силовики чаще всего просто исполняют приказ. Семьи и близкие сотрудников правоохранительных органов, погибших от рук мстителей, стали мстить в ответ. А все это вместе уже очень похоже на гражданскую войну.
Очевидно, Москве в ближайшем будущем предстоит пересмотреть свою политику на Кавказе и уйти от поддержки конкретных групп северокавказских элит, чтобы остановить скатывание ситуации в гражданской войне. Тем более в последнее время ситуация в Кабардино-Балкарии становится все напряженнее. Очевидно, что "сращивание криминала и власти" по-хлопонински - это как раз реалии, описанные выше.
При этом в каждой северокавказской республике по-своему уникальная ситуация. Если в Ингушетии (во всяком случае, как кажется со стороны) при определенных реформах можно найти внутринациональный консенсус, то в Дагестане ситуация осложняется тяжелой межнациональной обстановкой. Доступ к власти в последнее время имеет только одна группа дагестанского общества - аварцы. Все другие, а среди них и очень крупные дагестанские народы, от власти отрезаны. А значит, отрезаны не только от возможности освоить какие-нибудь транши, но и часто от элементарных возможностей решить даже свои бытовые проблемы. Все это прямо влияет на обстановку и на позиции федерального центра на Северном Кавказе.
Российская политика на Кавказе наверняка будет меняться. Она должна меняться. И эта политика должна стать более кавказской. Ведущие роли в ее формировании должны будут играть люди, знающие регион изнутри, имеющие реальный опыт соприкосновения с кавказскими культурами. В ином случае неизбежны ошибки, и если позиции России на Южном Кавказе в целом выглядят ровно, то вот в северном направлении явно требуются новые стратегии и тактики.
