Современный человек становится, если так можно сказать, все менее городским - менее инкорпорированным. Ускоряющийся темп жизни, совершенствование средств коммуникации, миграция из сел в города, из малых городов в мегаполисы - вкупе эти процессы порождают стиль жизни, не предполагающий умения вписываться в городскую среду. Современный человек сам создает свой контекст - не важно, землячество это, допустим, или френдлента в соцсети.
И то, и другое приводит к так называемой атомизации общества - все большей изоляции ее членов. Если землячество по определению предполагает закрытость, то соцсети создают иллюзию максимальной открытости. Но на самом деле френдлента - это ни что иное как методичное заполнение пространства единомышленниками. Чем дольше вы пользуетесь соцсетью, тем четче обозначается круг вашего общения и тем сильнее сужается перспектива вашего мировосприятия. В некотором роде сегодня происходит возврат из хаотичности и бесконечной вариативности постмодерна в упорядоченность, характерную для так называемого традиционного общества, существовавшего до XIX века.
Как ни странно, изоляция есть подсознательное бегство от одиночества. Мы чувствуем себя комфортно в окружении тех, кого понимаем. В этом смысле свобода всегда сопряжена с опасностью и риском столкновения с враждебным миром. Потому человек зачастую предпочитает ей добровольное заточение пусть в тесном, но знакомом пространстве.
Таким образом, изоляция вызвана стремлением к безопасности. И вот здесь обнаруживаются некоторые любопытные сходства между сообществами в интернете и традиционными горскими обществами.
Изоляция обществ в высокогорных районах в свое время происходила как раз таки по соображениям безопасности. Отдаленность и отделенность в пространстве от других социумов наложили отпечаток на характер и традиции горцев. В условиях закрытого общества оказаться изгоем значит обречь себя на абсолютное одиночество. Именно поэтому горец манифестирует, всячески подчеркивает принадлежность к своей социальной группе. По сути, в нем уживаются две натуры - одна демонстративно-традиционная, другая интимная, так сказать, для внутреннего пользования.
Схожие отношения со своим alter ego у пользователя соцсети. Имидж другого Я, нареченного в виртуальности говорящим никнеймом, для него не менее, а порой и более важен, нежели личная репутация в реальности. Преданность социальной группе выражается через стремление оставаться «в тренде», в стилистике сообщества, к которому принадлежит пользователь.
В отличие от пространственной изоляции горца, обособление в соцсети - это реакция на ускорение темпа жизни, попытка совладать со временем, справиться с невиданным доселе потоком информации. Однако в обоих случаях изоляция, как мы уже говорили, связана со страхом перед одиночеством. Но если у горца этот подсознательный страх обостряется вследствие изоляции, то для современного человека это чувство первично, именно оно толкает к своеобразному заточению в этой бесконечности единомыслия френдленты.
Круг замкнулся, стало быть, изоляция не избавляет от проблемы отчуждения, а наоборот, обостряет ее. Но процесс атомизации общества набирает ход и в ближайшее время его не остановить. Житель соцсети все дальше отдаляется от носителей других мировоззрений. Меж тем признания в Сети добиваются единицы, все остальные рискуют быть непонятыми, недооцененными и так далее. Все это с новой силой активизирует старую фобию: рядовой пользователь боится потерять ощущение причастности к своей группе. Страх одиночества толкает его на судорожные поиски запасных плацдармов в реальности. Вследствие этого возрастает востребованность в наиболее крупных и статичных формах социальной солидарности - национализме, патриотизме, религиозности.
Противопоставить этим застылым формам можно нечто функциональное и мобильное. Однако этого не происходит, потому что - здесь мы возвращаемся к проблеме, с которой начали свою статью - современный человек становится "все менее городским". В постсоветской России так и не сложилась культура городской среды, оттого у нас, по сути, не развились гражданские институты (горожанин и гражданин - слова однокоренные). Сегодня соцсети заменяют и то, и другое. Очевидно, их роль в общественной и политической жизни будет усиливаться. Если немного пофантазировать, то с учетом этого фактора можно наметить две перспективы развития.
Первый путь - естественная самоорганизация. Со временем соцсети могут создать среду, подобную той, что до XIX века была на Кавказе: множество изолированных сообществ, способных тем не менее объединяться по ситуации в той или иной конфигурации. В сущности, здесь речь идет об анархии (конструктивной анархии, а не той, что зачастую представляют себе обыватели). При таком устройстве государство выносится за скобки: необходимости в нем, в общем-то, нет - достаточно неких координационных центров, создаваемых по обстановке. Если власти озаботятся собственным отчуждением, им придется предложить альтернативу соцсетям в реальности. Отсюда второй путь - инициированная сверху урбанизация. Разумеется, речь идет не о подобии советской индустриализации, а о планомерном взращивании городской среды.
Таким образом, стремительное развитие соцсетей приближает момент, когда власть окажется перед судьбоносным выбором: либо она создаст условия для становления гражданского общества, либо надобность в ней попросту отпадет. Если говорить метафизически, нам предстоит решить дилемму: город или горы. Термины, разумеется, условные, а задача только с виду кажется простой. Первое - это свобода, но и риск, второе - изоляция, но чувство безопасности. Однако город подразумевает иерархию: власть одних и подчинение других, закон гор - самоуправление и равенство.
