GTimes следит за политической жизнью Абхазии и Южной Осетии. 25 марта осетинам предстоит заново выбрать президента, а в Абхазии в начале апреля будут избирать парламент. Предвыборные кампании - время жатвы для политтехнологов. Но именно в этих кавказских республиках их деятельность бывает на редкость малоэффективной. Чтобы разобраться, почему так происходит, мы обратились за помощью к экспертам.
Яркие флаги, эффектные лозунги, мерзнущая на холоде молодежь - все это всегда сопровождает выборные кампании в российских регионах. А еще выборам сопутствует слив компромата, заказные опросы, а иногда и сжигание чучел оппонента. Все это - приемы, широко принятые в России, и не только в ней. Когда выборы в Абхазии и Южной Осетии стали проходить на конкурентной основе, сюда немедленно были импортированы давно знакомые и понятные технологии. Но здесь они оказались бессмысленны. GTimes пообщалась с экспертами, знакомыми с абхазскими реалиями. Они попытались ответить на вопрос, почему политические технологии, уже давно хорошо отработанные, оказываются неэффективны не только в Абхазии, но, как показала последняя президентская кампания, и в Южной Осетии.
Андрей Гаврилов, социолог, известный в московской среде политических консультантов. Он работал в штабе одного из кандидатов на выборах Абхазии еще в 2009 году. Там он столкнулся с совершенно неожиданными для себя реалиями.
"Выборы в Абхазии, и, в принципе, в Южной Осетии - это не выборы в России. Если в России общественное мнение определяют СМИ, то там пресса ничего не определяет. Погоду делают межличностные отношения и прямые личные контакты", - говорит Гаврилов.
Таков главный вывод разобравшихся в ситуации российских технологов. Абхазия, а еще больше Южная Осетия - страны, где нет массового общества по простой причине: слишком мало людей. И уровень межличностных связей определяет все. Соответственно, у СМИ нет роли посредника между политиками и простыми людьми. Говоря проще, любой крестьянин может пойти к кандидату в президенты и прямо задать ему свой вопрос.
"Заезжие технологи могут управлять СМИ или определять характер агитационных материалов, но заниматься политикой клановых взаимоотношений - не уровень привлеченных технологов. Поэтому выборы в Абхазии проходят как в небольшом городке в России (даже не области). Первая задача у российского пиарщика - поднять известность. В кавказских республиках такая задача не определяет исход кампании", - продолжает рассказывать нам Андрей Гаврилов.
В Абхазии Гаврилов проводил полевые исследования, стараясь сформировать команду, способную проводить социологические опросы. К его чести надо сказать, что он смог добраться даже до отдаленных сел, где живут по несколько сот человек. Но учился он абхазским реалиям на собственных ошибках. До него этой работой никто не занимался, не у кого было позаимствовать опыт. Например, в соответствии с правилами проведения соцопроса, после того, как респондент ответит на все вопросы, ему оплачивают затраченное время. Гражданам Абхазии платили по 500 рублей. А поскольку все знали, кто из кандидатов привез российских специалистов, то эти выплаты были восприняты как подкуп избирателей. Попытка провести опрос закончилась в управлении милиции одного из регионов республики.
Социологи перечисляют проблемы, сопутствующие проведению опроса в кавказских условиях. "Сложности выстраивания поля, большой уровень неформальных договоренностей. Трудно работать с ньюсмейкерами, они не хотят говорить. А также неформальность в вопросах правового поля и связанные с этим опасности работы", - говорит социолог.
Самая большая проблема любого исследования общественного мнения в Абхазии и Южной Осетии - отсутствие необходимой статистики. Социологическое исследование - это определенная процедура, соблюдение которой дает надежду на достоверность получаемого результата. Ноесли нет статистической базы, опираться абсолютно не на что. Это работа вслепую.
