"Нелегальных людей не бывает". Растяжка с таким лозунгом сегодня появилась у палаточного лагеря для мигрантов в московском районе Гольяново. Около десяти человек вышли на акцию протеста с лозунгами "Сегодня мигранты - завтра вы", "Ни границ, ни депортаций". Манифестация закончилась мирно, полиция никого задерживать не стала. Однако сам палаточный городок, похоже, разделил Москву на два лагеря: на тех, кто называет происходящее фашизмом, и на тех, кто считает, что в борьбе с нелегальной миграцией без репрессивных мер не обойтись.
Человеку свойственно все упрощать. И когда возникают неоднозначные ситуации, в обществе появляется спрос на "особые мнения" тех, кто просто и понятно все разъяснит. "Почему вьетнамцы? Случайно попались, - пишет, к примеру, журналист Николай Троицкий в своем блоге на "Эхе Москвы". - Они нелегальные мигранты. Куда их девать? В пятизвездочный отель? В дом отдыха? Или вы хотите, чтобы этих нежелательных и незваных гостей отправили в спецприемники, в изоляторы, в тюрьмы? Так вам будет легче? Нормально перетопчутся в палатках, где им никак не хуже, чем в подпольном цеху, откуда их изъяли. В те же палатки отправят и других нелегалов. В чем проблема?!".
Проблема хотя бы в том, что, по словам начальника консульского отдела посольства Вьетнама в Москве Ле Хонг Чыонга, "40 человек находятся в одной палатке размером 50 квадратных метров". В интервью "Интерфаксу" дипломат назвал условия "нечеловеческими". Что касается подпольных цехов, "откуда их изъяли", то не стоит забывать, что мигранты находились там нелегально. В палаточном лагере их содержит государство, которому не к лицу перенимать методы работы криминальных структур.
Если продолжить отвечать на вопрос "в чем проблема?", можно уйти в дебри исторических процессов, которые в итоге привели к колоссальному разрыву между богатыми и бедными государствами. По этому поводу обыватели более зажиточных стран любят восклицать: "При чем тут мы?". Но ведь и гастарбайтеры ни при чем. Им нужно кормить семьи, и они едут туда, где можно заработать. Трудовая миграция - это феномен, управляемый на уровне инстинкта выживания. Запреты и репрессии ее вряд ли остановят. Это много раз уже проговаривалось, нет смысла повторяться.
Ценность дискуссии вокруг палаточных городков в том, что она сместила акцент обсуждений вопросов, связанных с миграцией в России. Заклинание "в чем проблема?" уже не работает. Испытанная формула больше не переводит разговор в область софистики, где все споры в конечном счете сводятся к несправедливости устройства мира. Сегодня вопрос поставлен более конкретно: в ком проблема?
Такая формулировка вызывает психологический дискомфорт. Каким бы ни был ответ, приходится оперировать терминами "мы" и "они". Находить различия, противопоставлять. Невольно возникают ассоциации с гитлеровской Германией. И если уж говорить начистоту, то надо отвечать на вопрос: готовы ли мы, каждый из нас, принять идеи нацизма? Подобная локализация проблемы, сведение ее к сфере личной ответственности не может не вызывать раздражения в российском обществе. Взять на себя ответственность за происходящее в стране - событие для нас пока что не будничное. Это нечто из разряда подвигов. А на геройство сподобится далеко не каждый.
Куда удобнее оправдывать репрессии. Скажем, кивать на Запад - там, мол, тоже палаточные городки. Но, во-первых, здесь, судя по всему, мы имеем дело с подменой понятий. "Да, в Европе тоже есть лагеря для временного содержания иностранцев, и там тоже не сахарные условия, и тоже бюджет тратится на них, - поясняет на своей страничке в Facebook Сергей Абашин, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН. - Но там в основном не трудовые мигранты, а беженцы, которые добиваются статуса "беженцев", чтобы остаться в стране и получать приличные социальные пакеты из бюджета".
Во-вторых, удивляет странная избирательность тех, кто приводит в пример Европу в подобном контексте. Почему, когда речь идет об очевидных плюсах европейского подхода к той или иной проблеме, те же самые эксперты начинают отмахиваться и рассуждать об особенностях национального менталитета, о каком-то своем, особом пути и прочем? При этом, как выясняется, негативный опыт они готовы безоговорочно принимать за ориентир.
Стремление вернуть вопрос в плоскость "в чем проблема?" - это бегство от разговора по существу. Попытка вылечить заклинаниями хронические болезни общества, обострившиеся после разбивки в столице России палаточного городка. Знахарские рецепты берут на вооружение представители власти. И вот уже из Санкт-Петербурга доносится голос депутата Милонова: "Я хочу, чтобы была незамедлительно выделена территория для создания нового лагеря для содержания временно задержанных до их депортации мигрантов. Можно выделить порядка 20 гектаров, обнести их колючей проволокой, построить бараки и подогнать туда железнодорожную ветку. Колючая проволока - чтобы не сбежали".
Риторика, которая долгое время казалась нам запретной, - лагерь, бараки, колючая проволока - вдруг не просто стала допустимой, но и получила одобрение властей. По телевизору нам бодро сообщают, что мигрантам, видите ли, разрешено перемещаться внутри городка, и даже покинуть его, если имеются деньги на билет в свою страну. Телевидение спешит на помощь попавшему в затруднение обывателю. Не нужно испытывать смущение, отвечая себе на вопрос "в ком проблема?". Устами Милонова власть прямо называет виновника всех бед: мигранты, говорит маргинальный единоросс, - это вирус, "который высасывает жизненные силы нашего общества".
Держа в уме выборы мэра Москвы, власть старается максимально соответствовать стереотипам обывателей. А "среднестатистический" житель страны, судя по социологическим опросам, не различает кавказцев и азиатов. Все они - чужие. Неважно, имеют ли они российское гражданство, приехали из мусульманских регионов или буддистских. "Черные" - они и есть "черные", нечего там различать.
После инцидента на Матвеевском рынке виноватых назначили даже не по национальному, а по расовому признаку. Силовики, чья репутация пострадала из-за агрессии дагестанского торговца, по странному стечению обстоятельств отыгрались главным образом на мигрантах из Вьетнама. И в этом есть некий знак. Дело в том, что вьетнамцы снабжали дефицитным импортом советских граждан в те самые застойные времена, по которым сегодня принято испытывать ностальгию. До недавних пор эта эпоха пропагандировалась, как едва ли не образцовая. Своими репрессивными акциями власть словно дала сигнал: конец застою. Что дальше - новая перестройка или неосталинизм? В какую сторону мы двинемся? Многое зависит от того, как каждый из нас ответит себе на вопрос: в ком сегодня проблема?
