В России стало вдвое меньше терактов, а на Северном Кавказе наблюдается "оздоровление ситуации", заявил директор ФСБ Александр Бортников. Действительно ли уменьшилась террористическая угроза, нависающая над югом России?
Как сообщил Александр Бортников на заседании Национального антитеррористического комитета, количество террористических проявлений по стране в 2013 году сократилось до 144 — то есть вдвое по сравнению с прошлым годом. Он отметил, что силовики проделали гигантскую работу по нейтрализации бандподполья разрушению его организационного ядра и пресечению деятельности разрозненных группировок. При этом оперативно-розыскные и боевые мероприятия проводились по всей стране, но упор делался на "оздоровление ситуации" в Северо-Кавказском и Южном федеральных округах.
"Инфраструктуре террористического подполья был нанесен ощутимый урон: нейтрализован ряд одиозных главарей, предотвращено 61 преступление террористической направленности, выявлено и уничтожено 456 схронов и тайников", — перечислил Бортников. По его словам, количество проявлений террористического характера на всей территории страны сократилось почти в два раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Так, в 2012 году в России было зафиксировано 270 террористических проявлений, а в этом году 144, причем 120 из них — в Дагестане.
Теперь силовики разрабатывают комплекс дополнительных мер по нормализации ситуации в Дагестане. Сейчас там завершается обновление инфраструктуры пунктов пропуска и пограничных переходов на основных направлениях возможного проникновения боевиков, в том числе из афгано-пакистанской зоны и Сирии.
Действительно ли Северный Кавказ стабилизируется? Генерал-майор ФСБ РФ в отставке Евгений Лобачев отмечает: в поддержку этого утверждения говорят факты.
"За последние два года, особенно за последний год, проведена целая серия антитеррористических операций, причем не только сотрудниками центрального аппарата, но и местными управлениями, при поддержке органов внутренних дел и местных жителей, что самое главное, — рассказал Лобачев в беседе с BigCaucasus. — Там вообще намечается отток этих, как у нас говорят — бандюганов, как у них говорят — борцов за правду. Родители и родственники молодых людей, которых туда завлекли, начали активно действовать при помощи администрации той же Ингушетии, той же Чечни, сейчас и Дагестана в том числе. И молодые люди уходят из бандформирований, это первое. А второе, как я уже говорил, проведена целая серия операций, причем очень успешных, уничтожены не просто рядовые бандиты, но и главари. Более того, часть так называемых смертников, я не могу сейчас сказать, сколько их было конкретно, но, во всяком случае, это не один случай, они отказываются от проведения операций и приходят с повинной, вместе с поясом шахида. Так что да, Бортников совершенно справедливо сказал".
По мнению Лобачева, пресса недостаточно адекватно воспринимает успехи силовиков в борьбе с бандподпольем. Она "концентрирует свое внимание на межконфессиональном противостоянии или там на том, что приезжие в том же Ставропольским крае, ведут себя, мягко говоря, нехорошо, некрасиво. А почему они бегут-то из своих этих самых родных республик? Да потому что там действительно с бандюганами разговаривают очень коротко", — говорит генерал-майор.
С бандподпольем борются не только через спецоперации. Так, еще в июне врио президента Дагестана Рамазан Абдулатипов заявил, что готов поддержать инициативу по амнистии боевиков и даже дал поручение своим подчиненным подготовить соответствующие предложения.
"Такую идею (амнистии боевиков — прим. ред.) я воспринимаю, — сказал Абдулатипов. — И я позвонил и сказал: "Подготовьте грамотные предложения, для того чтобы это обсудить". Если в обществе одна часть людей не готова простить другую часть за какие-то вещи, я не говорю о криминальных вещах — убийствах и так далее… Мы должны научиться прощать друг друга".
Читайте по теме: Дагестан: лесные на выход?
Но кто должен подпасть под амнистию, как определить степень вины боевика? Правозащитник Олег Орлов в интервью BigCaucasus обращает внимание на опыт амнистий чеченских боевиков. "Помогло ли это прекратить конфликт? Нет. Способствовало ли уменьшению уровня насилия? Да. Конечно, будет сложно, но делать это нужно", — констатирует член правления ПЦ "Мемориал".
По словам правозащитника, успех кампании зависит от двух факторов: кто и как будет подвергаться амнистии. "Обычно амнистия не распространяется на лиц, которые подпадают под 317 статью Уголовного кодекса, — поясняет Орлов. — То есть на тех, кого можно обвинить в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Но тогда, спрашивается, кто может в принципе подпасть под амнистию? Тот, кто прятался в горах и кашу варил? Или листовки печатал в подполье и расклеивал их на стенах? Никто другой, если использовать принятую у нас схему, под амнистию не подпадает".
Выведение за рамки амнистии 317 статьи может послужить еще и причиной для всякого рода манипуляций, уверен Орлов. "Ведь что получается? Допустим, человек подпадает под амнистию. Но ведь потом его в любой момент можно привлечь. Дескать, нам раньше были известны не все обстоятельства дела, а ты, оказывается, на самом деле стрелял, участвовал в таком-то нападении… В этом смысле человек оказывается на крючке. Причем навсегда. Он не может полноценно вернуться к мирной жизни. Так что первый вопрос: на какие статьи будет распространена амнистия?" — подчеркивает правозащитник.
"Другой вопрос: как она будет осуществляться? Кто и как будет регулировать применение амнистий. На какие структуры возложат их непосредственное осуществление? — продолжает Орлов. — Тут тоже возникает много вопросов. Сплошь и рядом мы сталкиваемся со злоупотреблениями и коррупцией. Но я хочу сказать, что на Северном Кавказе, в том числе в Дагестане, появилась некоторая практика работы комиссий по адаптации боевиков. При всех накладках этой работы, при всех претензиях к этим комиссиям со стороны самых разных сил, на мой взгляд, в целом, это правильное направление. Возможно, надо усилить работу такого рода комиссий и через них проводить амнистию в жизнь".
