На Северном Кавказе существует свой "Гуантанамо". И располагается он во Владикавказе. Именно в местный ИВС привозят большинство подозреваемых в терроризме, подвергают их пыткам и выбивают нужные показания. Правозащитники не в силах изменить ситуацию, и поэтому Адвокатская палата РСО-Алания подготовила специальный доклад в прокуратуру и правительство республики, чтобы хоть как-то воздействовать на неподконтрольных никому силовиков.
Где ищут похищенных ингушей, дагестанцев, чеченцев их родственники? Во Владикавказе. Именно туда попадают подозреваемые в тяжких преступлениях, в том числе в терроризме, по делам, подведомственным Главному следственному управлению СК РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу. Это люди, чья вина еще не доказана и кому даже не предъявлено обвинение, но они уже отбывают наказание. На эти нарушающие законы России факты решили обратить внимание юристы Адвокатской палаты РСО-Алания. Они написали доклад "Российский Гуантанамо на Северном Кавказе", опубликованный на днях в блоге Марии Плиевой.
По российским законам в изоляторах временного содержания должен быть более мягкий режим и щадящие условия. Задержанные имеют право на квалифицированную юридическую помощь согласно части 1 статьи 48 Конституции РФ. Как пишут авторы доклада, президент Адвокатской палаты Марк Гаглоев и председатель Ассоциации адвокатов РСО-Алания «За права человека» Джабраил Габачиев, "в тюрьме Гуантанамо подобными правами заключенные не обладают, но эта тюрьма находится вне пределов США". ИВС МВД по РСО-Алания - в границах России, но почему-то российские законы о правах и свободах граждан на него не распространяются.
В Чечне подобные изоляторы "закрыты под давлением международных правозащитных организаций", пишут авторы. А Северной Осетии такие учреждения создают "дополнительные риски для совершения террористических актов". "Разумней содержать их в русскоязычных субъектах федерации", - отмечают адвокаты.
Попавшие в ИВС бывают полностью изолированы от внешнего мира на несколько дней. За это время их обрабатывают электротоком так, что они берут на себя все нераскрытые теракты. Как пишут адвокаты, на суде от таких показаний обвиняемые отказываются, и судьи ввиду недостаточной доказательной базы оправдывают людей. "Тогда вину за развал дел следственные органы стараются переложить с больной головы на здоровую, на "продажных" судей и "ушлых" адвокатов", - говорится в исследовании.
Не моргнув глазом сотрудники ИВС нарушают 28 и 135 статьи Конституции России, согласно которым "подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания". Не дают увидеться и с родственниками, ограничивают в прогулках, не обеспечивают медицинской помощью. Такие права, как подписка на газеты и журналы, участие подозреваемых в семейно-правовых и гражданско-правовых сделках, отправление религиозных обрядов, вообще почти никогда не соблюдаются. Создаются искусственные препятствия на получение посылок и передач, отправку телеграмм, направление жалоб.
Большинство нарушений прав со стороны сотрудников ФСИН касается не только Владикавказа. В июне этого года в Ростове-на-Дону проходило совещание руководителей адвокатских палат, на котором на такой же беспредел жаловался президент АП КБР Хабас Евгажуков. Члены его палаты даже устраивали бойкот судебным процессам, чтобы обратить внимание следственных органов на ущемление права адвокатов на профессиональную деятельность.
Там же президент АП РСО-Алания Марк Гаглоев сообщал, что правоохранительные органы находят различные предлоги, чтобы не пустить защитника к задержанным. Требуют дополнительных справок или заявляют, что местонахождение человека неизвестно. "По сравнению с 2010- 2011 годами таких фактов стало гораздо меньше, но все же они еще имеют место, - отмечал Гаглоев. - За последние два года более двадцати адвокатов по вышеуказанным основаниям были лишены возможности своевременного и качественного оказания юридической помощи подследственным, чьи интересы они представляли".
Гаглоев уже обращался в прокуратуру республики, требуя пресечь подобные нарушения. Но прокурор "показал свое бессилие, проявил бесхребетность", - пишут авторы исследования. Прокуратура отписалась, что уже указывала следователям на "грубые нарушения действующего законодательства и ведомственных нормативных актов". Но в ответ МВД по РСО-Алания сослалось на руководство следственной группы Главного следственного Управления Следственного Комитета России по Северо-Кавказскому федеральному округу, которое еще в 2011 году просило перевести владикавказский ИЗО в статус СИЗО, то есть для тех, кто уже получил меру пресечения до суда в виде заключения под стражу.
"Прошло два года, а конституционные права подозреваемых, обвиняемых и их адвокатов продолжают нарушаться низшими чинами от полиции и следственного комитета. Где такое возможно? Только в полицейском государстве, каковой Российская Федерация, пока, думается, не стала, - подчеркивают авторы. - Полицейские, следователи, прокуроры и судья, получают неплохую плату за труд из средств российского налогоплательщика, а прикомандированные сотрудники ГСУ СК РФ, "рулящие" в ИВС МВД по РСО-Алания еще больше (как за нахождение в зоне повышенного риска). В два-три раза больше, чем учитель, врач, инженер, деятель культуры и искусства, и даже профессор. А где отдача?"
Джабраил Габачиев в комментарии корреспонденту BigCaucasus заявил, что североосетинская прокуратура оказалась бессильна, "потому что все начинается в Москве, с Главного следственного управления". "Вот я вторую неделю не могу попасть к своему подзащитному. Не пускают меня вообще. Такой порядок они установили, - посетовал он. - Я направил это исследование в редакцию газеты и председателю осетинского правительства Сергею Такоеву. А в Москву отправляй - не отправляй - прокуратура не реагирует, Следственный комитет не реагирует. Они вообще не рассматривают такие статьи".
На вопрос, возможно ли в Северной Осетии возбудить такое громкое дело о пытках над задержанными, какое было недавно, например, в Ингушетии, где попал на нары начальник ОВД Карабулака, Габачиев ответил: "Нет, тут рука руку моет. К тому же электроток не оставляет следов, два-три дня - и следов нет. В Северную Осетию приезжали из Ингушетии, Дагестана, Чечни, даже из Ставрополя у нас был глава администрации. Все говорят, что это для всего Северного Кавказа такое заведение, куда нельзя проникнуть. Туда не пускают даже уполномоченного по правам человека. Здесь и Цапки (обвиняемые по делу о резне в Кущевке) сидели. Это новое ИВС отвечает западноевропейским образцам. И его подмяло под себя Главное Следственное управление СК по Северному Кавказу".
Джабраил Габачиев признает, что и в других регионах России ситуация в ИВС не лучше. "Сколько я был на правозащитных конференциях и совещаниях - везде одно и то же", - говорит он. Но все-таки именно владикавказский ИВС получил прозвище "российского Гуантанамо".
