В Грузии несерьезно воспринимают тезис оппонентов о том, что «государство не является предметом торга». Однако реальность такова, что государственное строительство, безотносительно к региону, в котором оно осуществляется, - это процесс, основанный на очень глубоких и важных для общества вещах. Это попытка выстроить жизнь на той или иной территории в соответствии со своей социальной культурой, создать свой мир и среду обитания, попытка гарантировать следующим поколениям преемственность собственной культурной традиции. Именно поэтому государственное строительство - процесс фундаментальный, охватывающий все общество и имеющий для этого общества огромную цену.
Поэтому каким бы несерьезным и конъюнктурным в Грузии не казался, допустим, абхазский проект, в самой Абхазии к своему государству относятся так же, как к своей стране относятся в Грузии. Это культ, высшая ценность и смысл существования нескольких поколений.
Недооценка «культа государства» у оппонентов есть самая большая проблема, мешающая грузинскому обществу осознать, насколько нереалистичны практикуемые представления о возможности урегулирования конфликтов. Собственно, сегодня, спустя двадцать лет после того, как закончились войны, мы наблюдаем не столько конфликты культур или идентичностей, сколько конфликты государственных проектов. И здесь нет почвы для компромисса. Поэтому, говоря о теоретической возможности реинтеграции Абхазии и Южной Осетии в Грузию, мы говорим об их возвращении в ареал грузинского мира, а это входит в прямое противоречие интересам нынешних поколений жителей этих стран.
Неправильное понимание «культа государства» у оппонентов выводит в Грузии на первый план абсолютно вторичные по своей важности, предельно мифологизированные стереотипы, которые становятся в понимании грузинского общества главными инструментами в борьбе за «территориальную целостность». Это миф о российской оккупации, проблема грузинских беженцев, которая совсем не миф, и т. д. Это попытка подменить реальность версиями, которые несут в себе некий оптимистичный для грузинского общества заряд.
Поэтому у новых грузинских властей, а особенно у тех, кто персонально отвечает за урегулирование конфликтов, впереди сложные времена. С одной стороны, у них нет шанса трансформировать общественное сознание за несколько лет и сделать его более реалистичным. С другой стороны, без понимания глубинной сути конфликтов процесс их урегулирования будет бегом по кругу, очень болезненным для имиджа его участников. Скорее всего, неурегулированные конфликты в скором будущем поломают не одну успешную политическую карьеру в Грузии.
Антон Кривенюк
