Глава ассоциации экспертов-лингвистов юга России Вадим Меликян считает обвинения дагестанцев в адрес казацкой песни, написанной в 1914 году, небеспочвенными. Используемое там слово "басурманин" означает иноверцев и представителей иной нации, поэтому не уместно в гимне субъекта Российской Федерации. Но если удовлетворить дагестанские претензии, то вскоре Ростовской области придется убирать слова своего гимна о православном Доне, Астрахани — о русской реке Волге, а заодно вводить цензуру на Пушкина и Лермонтова, неприглядно описавших горцев.
Ассоциация экспертов-лингвистов юга России приступает к анализу гимна Кубани по обращению дагестанского парламента. Глава организации — заведующий кафедрой русского языка и теории языка Южного федерального университета профессор Вадим Меликян уже высказал журналистам свои сомнения в правомерности использования слова "басурманин" в тексте государственного символа Краснодарского края. "Басурманин" — это иноземец в нашем понимании, — заявил он ИА "РБК-Кубань". — Религиозная часть значения уже не очень воспринимается, но в принципе, это представитель другой национальности. Я считаю, что президент Дагестана отчасти прав в своих претензиях. Но с другой стороны, Дагестан ведь тоже часть Российской Федерации. Конечно, в гимне лучше избегать подобных слов".
О недовольстве гимном Краснодарского края дагестанцы публично заявили 31 декабря на очередной сессии Народного собрания республики, где подробно обсуждались высказывания Владимира Жириновского об ограничении рождаемости для кавказских народов. Иллюстрируя такое же "недопустимое поведение" со стороны официальных лиц, глава парламента Хизри Шихсаидов привел строки песни "А теперь здесь, вспоминаючи, как о матери родной, на врага на басурманина мы идем на смертный бой". "Зачем одних верующих настраивать против других? У каждого народа есть представители, которые подводят свой народ. Но в основе своей все мы — дружелюбны и во все времена поддерживали друг друга", — заявил парламентарий.
Глава республики Рамзан Абдулатипов Шихсаидова поддержал: "Если есть такая строка в гимне Краснодарского края, о которой говорил Хизри Исаевич, значит, надо обратиться в Конституционный суд". В суд, видимо, дагестанцы решили идти уже с готовой лингвистической экспертизой.
Большой толковый словарь русского языка действительно трактует слово "басурманин" как "человек иной веры", с неодобрительным лексическим оттенком. Но, например, у Михаила Юрьевича Лермонтова в стихотворении "Бородино" под басурманами подразумеваются французы, с которыми воевала русская армия под предводительством Кутузова: "Вот затрещали барабаны — И отступили басурманы". А в гимне Кубани, который является песней, написанной полковым священником в 1914 году на русско-турецком фронте, басурмане — это турки. Можно ли в таком случае безапелляционно утверждать, что басурмане — это мусульмане, и кубанские казаки противопоставляют себя кавказским народам России? Нет.
Скорее, басурмане в казацкой песне — это собирательный образ врага, а он присутствует практически во всех гимнах, включая дагестанский: "Дагестан, перед силою вражьей не склонял головы ты отважной!". Может быть, стоит и кубанцам спросить, не об имаме ли Шамиле, уроженце Унцукульского района республики, идет речь в этих строках?
Если суд примет сторону дагестанского спикера, то вслед за переделкой кубанского гимна последуют иски и к другим регионам России, имеющим свои музыкальные символы государственности. Например, в гимне Ростовской области есть строки "Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон", а ведь в этом регионе живут не только православные. Или в гимне Астрахани поется: "Город мой, ты над Волгой главою вознёсся златою, … Ты стоишь величаво над русской великой рекою". А ведь на Волге еще и татарская Казань стоит, а астраханцы реку русским приписали — вот тоже пример "недопустимого поведения".
Кстати, коммунисты несколько лет назад возмущались строкой российского гимна "Хранимая Богом родная земля", так как считали, что она ущемляет права верующих. Хорошо хоть, мусульман, верующих в Аллаха, эти слова не раздражают.
Ведь придираться к словам текстов, особенно написанных в далеком прошлом, лишенном понятий о "разжигании", "экстремизме" и "ксенофобии", можно до бесконечности. Понятие "татаро-монгольского ига" из учебников истории для школы уже исключили, чтобы не раздражать жителей Татарстана. Теперь дело за литературными произведениями. Вот Лермонтов чеченцев неприглядно описал: "По камням струится Терек, плещет мутный вал; злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал". А ведь чеченцы, согласно новой идеологии республики, спасли Россию от угрозы мирового терроризма. Пушкин же в "Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях" неучтиво отзывался о татарах и черкесах, при том, что под татарами он подразумевал всех кавказских горцев мусульманского исповедания: "Братья дружною толпою выезжают погулять, серых уток пострелять, руку правую потешить, сорочина в поле спешить, иль башку с широких плеч у татарина отсечь, или вытравить из леса пятигорского черкеса".
Что делать с этими признанными русскими гениями, вовсю разжигающими межнациональную рознь среди народов России? Запретить, как пример "недопустимого поведения"? Или хотя бы подвергнуть цензуре, как это сделала уже РПЦ со сказкой Пушкина "О попе и его работнике Балде", которая теперь издается в обработке Жуковского и начинается так "Жил-был купец Кузьма Остолоп по прозванию Осиновый Лоб". Благо, купцов в России не осталось, и некому за них в суд иск подать.
Светлана Болотникова
