На следующий вопрос - зачем было вводить сто танков в Абхазию, если грабили поезда в Грузии? - Китовани презентует следующий новоиспеченный исторический факт: "Мы сначала пустили сотрудников милиции, которые должны были приступить к охране железной дороги. Но после того как двоих из них убили в Очамчире, мы вынуждены были ввести войска". Как тогда получилось, что тяжелая техника, которую якобы не вводили сначала в Абхазию, оказалась в полной готовности прямо у границ республики? Китовани сказать не смог.
В течение всего интервью нас не покидало ощущение, что респондент либо плохо слышит и не может понять вопросы, либо подзабыл события, о которых рассказывает. Или просто вводит нас в заблуждение.
Сначала он говорит о том, что на территорию Абхазии вступила полиция, и лишь потом, после абсолютно никому не известного убийства двух (потом вдруг оказывается, что восьми) грузинских полицейских, в республику вступили части регулярной армии. Затем уточняет, что все это произошло в течение одного дня 14 августа. Министр обороны Грузии, который лично давал указание направить войска, теперь говорит, что грузинские танки не входили в Сухум в первые два дня, тогда как на самом деле первый бой в городе начался еще до обеда 14 августа. Это, что называется, исторический факт.
Возвращаясь к Анквабу, Китовани говорит, что бумагу о его назначении членом Госсовета Шеварднадзе подписал еще до ввода войск, хотя на документе четко указана дата - 18 августа, то есть четвертый день войны. Мы его спрашиваем: а как же так? Он отвечает: "Ну вы же видите, там же написано. Что там написано? А, ну да, 18 августа".
Мы решили пробежаться по интервью, данное Китовани "Московской правде", и вновь задали ему те же вопросы, на которые он отвечал приезжавшим к нему за неделю до нас журналистам. Он опять заявил, что Анкваб передавал Шеварднадзе сведения о передвижении абхазских войск. Но тут же сказал, что тогда вообще Абхазия была еще автономией Грузии, и поэтому все руководство республики кроме Ардзинба подчинялось Шеварднадзе и выполняло его приказы. Что же касается самого Ардзинба, то, по словам Китовани, они с Эдуардом Шеварднадзе находились на постоянной связи. Лидер Абхазии якобы знал о вхождении войск, но устроил провокацию, так как в Сухуме уже тогда "было полно чеченцев и северокавказцев, и вообще Ардзинба объявил его столицей Конфедерации".
Мы спросили Китовани и при 900 автоматов, которые российская сторона, по его версии, передала абхазским силам. В интервью "Московской правде" бывший министр обороны Грузии утверждал, что Анкваб поделился этими сведениями с Тбилиси. В интервью нам он опроверг сам себя - сказал, что не знал, получал Шеварднадзе эту информацию от Анкваба или нет.
Но самое интересное произошло под конец интервью. Тенгиз Китовани сказал нам, что вообще никакого интервью на русском языке не давал, а давал то ли по Интернету, то ли по телефону интервью грузинской радиостанции - разумеется, на грузинском языке. Из всего этого легко было сделать вывод, что видеозапись с его словами, которую продемонстрировали в Сухуме - монтаж.
Но спустя несколько часов Китовани перезвонил нам и сказал, что на самом деле все было не так: "Я немножко неправильно вам сказал. Ко мне приезжали люди, и я давал им интервью по поводу Анкваба, но говорил все то же, что и вам. И эту же бумагу им показывал". На вопрос о том, кто же побывал у него до нас, отвечает: "Ну я их не спрашивал, ко мне часто гости приезжают, я не спрашиваю, как их зовут".
Совершенно очевидно, что престарелого бывшего министра обороны Грузии использовали политтехнологи. Они приехали записать с ним интервью по поводу начала войны в Абхазии и состряпали из его противоречивых ответов интервью, которое ставило целью "слить" одного из кандидатов в президенты Абхазии.
Казалось бы, удар ниже пояса. Но на самом деле это дешевая провокация, которая имела обратный эффект. Чуть больше недели назад кандидаты в президенты Абхазии подписали Хартию о честных выборах, заявив о том, что не будут использовать черный пиар. Теперь уже понятно, что не всем удалось выполнить обещание. И просмотр интервью с человеком, которого в Абхазии очень хотели бы видеть на скамье подсудимых, сработал против тех, кто его организовал.
