20 марта поступила информация о том, что в результате спецоперации силовиков под Махачкалой мог быть убит лидер гимринского джамаата Ибрагим Гаджидадаев. Его смерть пока не подтверждена официально, но резонанс, вызванный всего лишь предположением о гибели Гаджидадаева, свидетельствует о неординарности его личности. Недаром в некоторых СМИ Гаджидадаева называют абреком, а одно из изданий вынесло в заголовок вопрос: "боевик или Робин Гуд"? Волей-неволей причастным к теме оказался даже подчеркнуто-аполитичный научный ресурс, выложивший 23 марта видеоролик "Абреки". BigCaucasus попытался разобраться, почему мифологемы "абрек" и "абречество" вдруг стали востребованными в сегодняшней политической риторике.
На счету Гаджидадаева убийства депутата Народного собрания Дагестана Газимагомеда Магомедова (2007 г.) и министра внутренних дел республики Адильгирея Магомедтагирова (2009 г.). Некоторое время выходец из села Гимри Унцукульского района занимал пост амира "дагестанского фронта", однако вскоре покинул его из-за разногласий с Магомедали Вагабовым. В МВД приписывают Гаджидадаеву организацию взрывов в метро в 2010 году. Кроме того, в правоохранительных органах говорят о его причастности к посягательству на жизнь начальника УВД по Махачкале Ахмеда Магомедова (2010 г.), а также убийству начальника управления информационной политики и пресс-службы президента Дагестана Гаруна Курбанова (2011 г.).
По распространенной в СМИ информации, специально для Гаджидадаева в одном из дачных поселков строился люксовый бункер с душевой, ванной, туалетом, вентиляцией, телевизионным кабелем и прочим удобствами. В то же время, согласно другим данным, Гаджидадаев ни от кого особо не скрывался, а жил в пригороде столицы Дагестана и разъезжал на серебристом "Гелендвагене" с "блатными" номерами.
Так что же может роднить этого вышедшего из леса криминального авторитета с "классическими" абреками? Те, кто знал Гаджидадаева, называют его жестким, но совестливым. Товарищи по спорту - а Гаджидадаев был двукратным чемпионом Европы и чемпионом мира по ушу-саньда - характеризуют его как замкнутого, но при этом бесконфликтного человека. В отличие от общей массы "лесных" Гаджидадаев больше склонялся к рэкету, нежели к террору. Он обложил данью многих дагестанских бизнесменов и чиновников и, по сведениям из открытых источников, первым начал взымать "налог на джихад" с госпредприятия - Ирганайской ГЭС. Для "лесных" Гаджидадаев был неоднозначной фигурой. Их раздражало его стремление к независимости и подмене, в их понимании, джихада откровенным бандитизмом.
Из-за неординарности поведения за Гаджидадаевым закрепился имидж одиночки. А абрек - это в первую очередь изгой, чужой как среди своих, так и среди чужих. Вероятно, поэтому сегодня возникают определенные ассоциации. В любом случае, можно ли считать Гаджидадаева абреком, - вопрос дискуссионный. Нас интересует другое. Если исходить из популярной в наши дни философской теории, не человек говорит посредством языка, а язык - посредством человека. Стало быть, любой закрепляющийся в медийном пространстве устойчивый образ требует своего осмысления. То есть нам необходимо разобраться, что символизирует собой образ абрека в российском медиапространстве.
"Абрек... означает "изгой, исключенный из семьи и рода"... Абреком делался по преимуществу убийца, от которого отказывался род... По черкесским обычаям убийца в таком положении должен был уходить из своего рода в горы и другие места и скрываться здесь, ведя жизнь бездомного и бродяги - абрека, пока не находил для себя в чужом роде защитника - кунака, являвшегося посредником в деле примирения абрека с родом убитого", - писал в 1941 году Леонид Семенов в своей работе "Лермонтов и фольклор Кавказа".
В сущности, это все, что известно об абреках "по ту сторону Кавказа". Говорят, такого рода изгнанников, так сказать, классических абреков, можно встретить и сегодня - по крайней мере на Южном Кавказе. Выдавать абреков в горах не принято. Изначально отношение к этому персонажу строилось на странном противоречии: с одной стороны, никто не хотел с ним встретиться на узкой дорожке, с другой - по неписанным законам, ему положено предоставлять кров и еду. На Северном Кавказе в силу известных причин образ абрека сильно политизировался. Чаще всего к абречеству там приравнивают "лесное" сопротивление, и в этом плане истории о благородных разбойниках в регионе никогда не переводились.
Но, как уже говорилось, абрек - это прежде всего изгой, человек, поставленный вне рамок общества. А вне общества нет индивида - одно без другого невозможно. Оказавшись изгнанным из социума, абрек автоматически становится иным, ненормальным. Именно поэтому к нему относились как к блаженному - с сочувствием и неким мистическим трепетом (в некоторых вайнахских песнях абрек отождествляется с волком - таким же одиноким и мистическим персонажем фольклора).
Однако между абреком и блаженным есть существенная разница, и чтобы вскрыть ее, нам понадобится рассмотреть проблему с точки зрения психологии. Говоря о феномене безумия, известный французский мыслитель Мишель Фуко указывал на один парадокс. Действия безумца всегда подчинены определенной логике. И если мы говорим, что наш субъективизм искажает то, что нам сообщает "чистый разум", то отказывая безумцу, собственно, в уме, мы должны признать, что им руководит тот самый ничем незамутненный "чистый разум". Получается, "чистый разум" равен безумию. Таким образом, мистический трепет перед блаженными объяснялся тем, что человек в доклассическую эпоху подсознательно видел в безумце носителя некой невысказываемой, запредельной истины.
Изгнанный из общества, дегуманизированный безумец превращается в выразителя потусторонней истины (отсюда полоумные шуты, говорящие королям правду, и т. д.). Абрек также дегуманизирован, но в силу других обстоятельств. Оказавшись вне закона, он олицетворяет собой критику этого самого закона, зачастую несправедливого к большинству "маленьких людей". В этом смысле абрек - это парадоксальное воплощение истины как справедливости в чистом виде. Для того, кто не осмеливается бросить вызов существующему порядку вещей, сочувствие абреку - это своего рода "лайк", который мы ставим в Фейсбуке, поддерживая тот или иной протест. Количество "лайков" в пользу абречества увеличивается пропорционально росту несправедливости исполнения закона. И если продолжать аналогию, "появление абреков" в общероссийском медийном пространстве - это своего рода перепост: признание по другую сторону Кавказа того, что государство ведет себя в регионе, мягко говоря, неразумно.
