До 25 тысяч тонн нефти в год разворовывается на Северном Кавказе по данным полпреда Александра Хлопонина. Доходы от хищений компенсируют горным республикам их нищету так хорошо, что глава Чечни даже шикует на деньги, "дарованные Аллахом". Почему нелегальный нефтяной промысел безнаказанно паразитирует на трубопроводах крупных компаний, корреспонденту "Большого Кавказа" рассказал один из бывших работников нефтеконцерна "Ингушнефтегазпром".
Точных данных по хищениям нефти в России не знает никто. Тем не менее полномочный представитель президента в СКФО Александр Хлопонин назвал приблизительную цифру: за год из северокавказских трубопроводов умыкают около 20-25 тысяч тонн. Сразу стоит оговориться, что в Сибири воруют еще больше. Несколько лет назад "Лукойл-Пермь" жаловалась на потери от незаконных врезок до 100 тысяч тонн в год.
Лидером по количеству утечек нефти считается Иркутская область. Но, во-первых, "черное золото" в тех краях течет рекой. Во-вторых, Сибирь не претендует на звание самого бедного региона России. А Северный Кавказ часто таковым называют. Хотя многие жители южных республик живут намного богаче, чем россияне из Черноземья или с Дальнего Востока. Отдельные личности позволяют себе содержать парки иномарок и конюшни дорогих скакунов, а также строить позолоченные дворцы и мечети.
На вопрос, откуда деньги, глава Чечни Рамзан Кадыров как-то ответил - "Аллах дает". И вполне вероятно, что не соврал, так как никто достоверно не может сказать, сколько нефти добывается в республике. Официальные данные "Грознефти" намного ниже, чем потенциальные возможности тамошних скважин. А если к нелегально добытым углеводородам прибавить те, что нелегально выкачивают из трубопроводов, получится неплохое "пособие от Аллаха" для бедных республик. В целом по Северному Кавказу, исходя из названного Хлопониным объема, при стоимости тонны нефти в 20 тысяч рублей воры-"нефтяники" зарабатывают около 500 миллионов рублей за год. Но вполне возможно, что объемы гораздо выше озвученных первым лицом СКФО.
Откачанное через потайные врезки "черное золото" реализуется местным нефтеперерабатывающим заводам. "А потом мы удивляемся, на чем работают эти так называемые мини-НПЗ, которых большое количество", - отметил полпред на одном из декабрьских совещаний по развитию топливно-энергетического комплекса СКФО. Он велел навести порядок с лицензированием этих предприятий. Ведь именно они обеспечивают спрос на ворованную нефть и стимулируют расхитителей.
Бороться с воровством и легализацией добытой нефти чрезвычайно сложно, потому что прибыли от этого ремесла с лихвой хватает на подкуп чиновников и охранников. Дирекция "Ингушнефтегазпрома" несколько лет назад безуспешно пыталась избавиться от "конкурентов", паразитирующих на нефтепроводах и нефтяных скважинах государственного предприятия.
"Я работал там до конца 2008 года, и в течение этого года нами было заактировано около 400 врезок в нефтепроводы! - рассказал на условиях анонимности один из бывших работников "Ингушнефтегазпрома" корреспонденту "Большого Кавказа". - Как делались врезки? Тут надо отдать должное искусству народных умельцев! Заранее по диаметру нефтепровода подбирается накладка-хомут, к которой приваривается короткий штуцер с шаровым краном. Это устройство одевается на нефтепровод на месте будущей врезки и плотно затягивается шпильками. Открывается кран и через него осторожно сверлится отверстие. Когда остается пробуравить 1-2 мм, сверло вытаскивается, вставляется керн и чётким ударом пробивается отверстие. Керн резко удаляется и кран перекрывается. Затем подсоединяется шланг или полиэтиленовая трубка, которая может достигать полутора километров. Место врезки маскируется дёрном! Вот такие врезки мы находили и ликвидировали".
"Но фантазиям местных нефтяников не было границ, - до сих пор удивляется экс-работник ингушского предприятия. - Один раз мы выловили нефтевоз-двойник: две машины с совершенно одинаковыми номерами, цистернами, кузовом и даже грязевыми узорами на поверхности! А уж о хищениях нефти с самих нефтесборников и резервуаров на промыслах и говорить не хочется."
"Когда едешь по республике и видишь с дороги в сёлах новые дома из яркого кирпича в несколько этажей, жители сразу говорят: "Это нефтяники", - подразумевая, что хозяева неплохо зарабатывают на торговле ворованной нефтью", - рассказывает экс-работник "Ингушнефтегазпрома".
Он считает хищения нефти "чётко организованным сверху донизу воровским бизнесом". Хищения производят и прикрывают сотни людей, которых наш собеседник условно делит на три группы: "Здесь есть давно сложившиеся кланы и иерархии, напрочь сросшиеся с силовыми структурами и самими нефтяниками. Низшее звено совершает разведку, осуществляет врезки. Эти люди получают меньше всего. Операторы на промыслах вынуждены играть по их правилам потому, что не могут оказать какое-либо сопротивление вооружённым людям, да к тому же в ночное время. Они получают за молчание свою мзду, до 500 рублей с каждого налива. Второе звено обеспечивает налив, транспортировку и накопление ворованной нефти. Они же договариваются с дорожно-постовыми службами о сопровождении нефтевозов. Но, кроме того, они вынуждены договариваться и делиться с охраной самого нефтекомплекса. Здесь, конечно же, ставки повыше! Третье, еще более высокое звено, - это скупщики краденного. Раньше это были кустарные мини-заводики, как грибы под дождем, возникавшие в республике. Мы их уничтожали по нескольку десятков в год! Но потом они научились, обходя законы, регистрироваться как малые предприятия и действовать официально, естественно, работая на ворованной нефти и заполняя местный рынок суррогатным топливом".
В Ингушетии, по данным нашего собеседника, до 2009 года было пять узаконенных заводов, закрытия которых добивалась дирекция предприятия, прекрасно понимая, что работают они на ворованной ингушской нефти. "Для вида они официально получали цистерну-другую нефти из других регионов страны, которые отражали в отчётности, а остальную нефть им поставляли местные воровские группировки," - объясняет экс-работник "Ингушнефтегазпрома".
По его словам, "суммарная мощность этих заводиков была небольшой, что-то около 20 тысяч тонн переработки нефти в год". Этой цифры вполне достаточно, чтобы усомниться в правильности подсчетов Александра Хлопонина. Ведь Ингушетия - маленькая республика. Объемы переработки ворованной нефти в Дагестане в разы выше, и это признают работающие там компании. То есть в целом по СКФО объемы хищений и доходы от них нужно умножить в несколько раз.
