Да и, как мы уже говорили, повода для критики в адрес властей станет меньше. Бывший омбудсмен Созар Субари недавно негодовал: «Политика помилования, которую проводит Саакашвили, носит преступный характер. В тюрьмах сидят по нескольку лет люди за воровство двух лари или двух килограммов алюминия, но от их освобождения президент отказывается, считая их опасными для общества».
Да и международные наблюдатели отмечают, что после прихода в 2003 году к власти в Грузии президента Михаила Саакашвили количество заключенных в тюрьмах республики выросло в два с половиной раза. Правоохранительные органы - предмет гордости молодого революционного президента, которому удалось создать полицию, которая не берет взяток и избавить бизнес от «бандитской крыши».
Вопрос в другом: если наркоманы теперь окажутся на свободе, то кому от этого станет лучше кроме властей, которые наберут очередные политические очки. Возьмет ли государство на себя обязательства по адаптации этих людей в общество?
Об этом корреспондент GeorgiaTimes беседует с правозащитницей, заместителем госминистра Грузии по реинтеграции Элене Тевдорадзе.
- Это не первая амнистия, которая проводится. В прошлом году была более широкая амнистия, где одним из сегментов была статья, касающаяся наркоманов. Сейчас тюрьмы переполнены людьми, осужденными именно по первой части статьи 260 Уголовного кодекса. Это люди, потребляющие небольшое количество наркотиков. Так что сокращение им тюремного срока оцениваю вполне положительно. Их нужно лечить, а не сажать в тюрьму, где они получают еще и психологическую травму.
- А средства на лечение этих людей парламент выделяет? - интересуюсь у собеседницы.
- Увы, в бюджете увеличение средств на это не предусмотрено, - отвечает Элене Тевдорадзе. Она также отмечает, что уже почти полтора года парламент не может рассмотреть так называемый антинаркотический закон, который бы сбалансировал уголовную ответственность наркоманов и их лечение. Правозащитница отмечает, что если бы этот закон был принят, то уменьшилось бы и количество случаев, когда задержанным подбрасывают наркотики, а потом неугодные люди попадают в тюрьму. По мнению Тевдорадзе, закон положили в долгий ящик из-за отсутствия необходимого финансирования. Объективности ради, она отмечает, что нынешним властям удалось улучшить криминогенную ситуацию, при этом остается загадкой - почему так быстро заполняются тюрьмы.
"Я входила в комиссию по помилованию, - приводит пример наша собеседница. - До подписания указа об освобождении в тюрьмах находилось около 18 тысяч человек. Были освобождены где-то 500 человек. Через две недели мне назвали ту же цифру: в тюрьмах - 18 тысяч".
- Нужна ли либерализация законодательства, спрашиваю Элене Тевдорадзе.
- Смотря что под этим подразумевается. Да, в Грузии практически не крадут автомашины и мобильные телефоны, бизнесмены освобождены от опеки «воров в законе». Но я лично изначально была против перехода на европейскую систему наказания. То есть, если в СССР человека судили по нескольким статьям, то срок он получал по статье, которая предусматривала больший срок. В европейской же системе все сроки, которые предусматриваются различными статьями, приплюсовываются друг к другу - набирается 15-20 лет тюрьмы, если раньше это было бы лет 7-8. Наши тюрьмы были не готовы к такому.
