Сегодня президент России Владимир Путин подписал закон, который переводит экстремистские преступления в категорию тяжких. Увеличены штрафы за призывы к разжиганию розни и создание запрещенных объединений. Добавлены сроки за экстремистскую деятельность. Однако адвокаты считают, что проблему религиозного экстремизма на Северном Кавказе это не решит, так как террористов не останавливает даже страх смерти. Ужесточение ударит лишь по инакомыслящим, которых будут сажать всерьез и надолго.
Экстремизм, из которого рождаются революции и терроризм, в России теперь будет относиться не к легким, а тяжким и средней тяжести деяниям. Соответствующий закон сегодня подписал президент страны Владимир Путин. Теперь подозреваемых в экстремизме можно будет прослушивать по телефону, сажать на более долгие сроки, штрафовать на большие суммы и привлекать к ответственности, даже если с момента их экстремистской деятельности прошло два года.
В Уголовном кодексе России всего две "экстремистские статьи" — 280-я и 282-я. По первой из них — за призывы к экстремизму — теперь будут карать максимально четырьмя годами лишения свободы вместо трех, либо штрафом на сумму от 100 до 300 тысяч рублей. По 282 статье за возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека либо группы лиц увеличивается срок принудительных работ с двух до четырех лет. По той же статье создание экстремистского сообщества теперь будет наказываться лишением свободы до шести лет либо штрафом до 500 тысяч рублей. Такое же наказание вводится за организацию деятельности объединений, запрещенных ранее за экстремизм.
Представители власти объясняют необходимость ужесточения наказания мировыми и российскими реалиями, в которых вовремя не остановленный религиозный экстремизм превращается в терроризм. Однако практика показывает, что чаще всего по 280-й и 282-й статьям Уголовного кодекса привлекают не исламистов на Северном Кавказе, а русских националистов.
Читайте по теме: Кто опаснее: Кадыров или русские националисты?
Все дело в слишком широком определении "экстремизма", которое дано российскими законодателями. Если в других странах экстремизм — это деяния, связанные с насильственным захватом власти или покушением на общественную безопасность, то в России под это определение подпадают и выражение собственного мнения, и распространение "экстремистских" материалов, и даже демонстрация соответствующей символики. При этом экстремистские статьи дублируют другие статьи Уголовного кодекса — об организаторах и подстрекателях преступлений, о насильственных преступлениях. Но применять неэкстремистские статьи можно только по факту преступления, а 280-я и 282-я статьи — это скорее профилактические меры. Причем направлены они не столько против настоящих экстремистов, которые на Кавказе строят Всемирный Халифат, а против оппозиционно настроенных людей, которым не нравится нынешнее российское правительство. Не случайно об ужесточении наказания за экстремизм заговорили летом прошлого года, в ожидании осенних протестов, связанных с выборами, и постепенно довели законопроект до ручки президента.
"Я даже не знаю, в чем состоит этот экстремизм по-русски, — заявил корреспонденту BigCaucasus адвокат Дмитрий Аграновский, выступающий за отмену 282-й статьи Уголовного кодекса. — В Европе это разжигание межнациональной и межрелигиозной розни, а у нас под эту статью можно подвести что угодно, любую критику начальства. Вообще, экстремизм — это что-то отличающееся от генеральной линии. А здесь очень широкое поле для толкования. Поэтому, конечно, эта статья применяется в той или иной степени для борьбы с инакомыслием".
На обстановку на Северном Кавказе ужесточение законодательства против экстремизма никак не повлияет, считает Аграновский. "В террористы идут люди отчаянные, которых не напугаешь ужесточением суммы штрафа, ужесточением наказания с пяти лет до семи, — считает он. — Поэтому с религиозным экстремизмом это бороться не поможет, а будет использоваться против людей, которые что-то пишут в Интернете, против провинциальных блогеров, которые разоблачают коррупцию в области ЖКХ. А против террористов нужны действия спецслужб".
Такого же мнения придерживается североосетинский адвокат Джабраил Габачиев. "Когда человек идет на самоподрыв, чего ему бояться. Любое наказание — это не панацея для того, чтобы избавиться от терроризма, экстремизма. Надо искать истоки, заниматься профилактикой, чтобы искоренять причины, — заявил он в комментарии корреспонденту BigCaucasus. — Вот у нас нет на Кавказе центра, который изучал бы эти вопросы непосредственно здесь. Московские эксперты в кабинетах сидят, что-то говорят, но это не то. То, что здесь говорят силовые структуры — это тоже не то. Им выгодно, чтобы была напряженка. За это они получают большие деньги, ордена и звания. У них нет интереса пресекать экстремизм. Надо общественность привлекать, но никто не хочет. На терроризме и борьбе с ним зарабатываются огромные деньги, это бизнес".
Джабраил Габачиев отметил, что экстремизм — понятие очень растяжимое, и под него подпадают и оппозиционеры. Но времена, когда сажали не только за высказывания, а даже за мысли, уже прошли, считает он. "Не будет этого. Люди обозлятся. У нас это не пройдет. В Китае — и то не проходит", — заключил он.
