Если этот человек оказывается вне своей среды обитания, он немедленно чувствует определенную долю свободы от жестко уставленных норм поведения и массы табу. Если он приехал, условно говоря, в Махачкалу, то он уже может вести себя посвободнее, лишенный постоянного наблюдения близких. А теперь давайте представим себе, что он оказался в абсолютно свободной Москве, где для него нет никаких ограничений. Во-первых, он видит общество, живущее по его меркам вне всяких правил, и это общество не вызывает у него уважение. Во-вторых, описываемый нами условный кавказец отлично понимает полное отсутствие прежних ограничителей. В этой ситуации люди ведут себя по-разному. Кто-то начинает пить, гулять, а кто-то хамит людям на улице и задирает прохожих.
Наш условный кавказец - это молодой человек, воспитанный в наше время и не имеющий особого опыта сосуществования в "большой России". За два последних века все северокавказские культуры выработали опыт совместной жизни в рамках разных культур, и поэтому люди старшего поколения, интеллигенция, элиты, отлично умеют адаптироваться к российскому образу жизни и принимать его таким, какой он есть. Но разница между культурами никуда не девается, а конфликт усиливается именно за счет прихода в жизнь молодежи, которая не умеет принимать эту разницу менталитетов.
В Москве любят повторять одну фразу: "В чужой монастырь со своим уставом не ходи", имея ввиду, что приезжим с Кавказа надо вести себя так, как принято здесь. Но проблема в том, что устава на самом деле нет. А как принято? С точки зрения даже вполне цивилизованного жителя Кавказа, принятая в России массовая культура - культура поведения, отношения между людьми, и т. д. - это верх духовной деградации, и уж во всяком случае не некий стандарт, который можно принять.
Это совсем не значит, что российское общество пережило смерть нормальных ценностей. Все дело в том, что российское информационное пространство пропагандирует один тип культуры, далекий от консервативных ценностей, а сами ценности - пусть духовные, культурные, опирающиеся на наследие - остались в рамках семьи, жизнь которой, как и принято в индивидуалистской культуре, закрыта толстыми стенами российских многоэтажек. Таким образом, в современной российской культуре есть две культуры, из которых на поверхности находится только одна, мягко говоря, не несущая в себе ничего ценного - "культура плебса", в которую никакой нормальный человек интегрироваться не захочет. И чтобы люди вели себя "как принято", должно быть понятно, что принято в этом обществе.
В общем, корень российско-кавказского межкультурного конфликта лежит совсем не на поверхности. Это разница менталитетов, типов культур, образа жизни. Многие из этих барьеров можно будет преодолеть, если культурный облик России будет притягателен и будет нести в себе позитив, тот самый устав, по которому захочется жить.
Но вернемся в начало. Мы говорили о создании Совета по межнациональным проблемам. Из текста указа можно сделать много выводов, кроме одного: какого типа будет эта структура? Она будет решать прикладные задачи и реагировать на мордобои у "Европейского", либо же станет центром фундаментального решения проблем? Для решения "кавказского вопроса" нужно очень многое. Надо наконец уйти от советского типа общества "интернациональной дружбы", в котором разные культуры одной страны развиваются в противоположном направлении, а так называемая дружба народов - одно большое лицемерие. Все проблемы, которые сейчас есть, являются прямым результатом этой возведенной в абсолют бездарной политики, продолжавшейся в течение многих десятилетий. Поэтому новая структура будет интересна не только заявлениями своих руководителей, но и стратегическим видением решения задач. Лишь бы только это видение было.
