Сегодня исполняется двадцать один год со дня проведения референдума по вопросу о сохранении Советского Союза. 17 марта 1991 года власти тогда еще единой страны обратились к населению с просьбой высказать свое отношение к будущему союзного государства. Для кавказских стран этот день, по сути, является датой, разделяющей историю на "до" и "после". Именно тогда оформились общие конфигурации политического будущего региона.
Сегодня уже не актуально искать ответ на вопрос, хорошо или плохо повлиял развал Союза на каждое конкретное государство Кавказа и регион в целом. С тех пор утекло много воды. И сегодняшняя картина региона, по большому счету, результат того дня.
Для среднего жителя российской или украинской, например, глубинки, распад Союза изменил в жизни многое, но не все. Пришлось адаптироваться к новым условиям, но среда обитания, образ жизни для большинства людей остались прежними. На Южном Кавказе изменилось все. Сегодня невозможно себе представить, что в марте 1991 года ходил еще поезд Ереван-Баку, а машины свободно мчались через ныне наглухо закрытые границы. На месте одной страны появились, по факту, сразу шесть. Далеко не всем удалось сохранить не только образ жизни, но и даже свои дома. Чем уж точно был хорош Советский Союз для Южного Кавказа, так это тем, что благодаря наличию одной большой и мощной и для региона внешней силы, были загнаны в тупик извечные местные проблемы - этнические и территориальные конфликты. Азербайджанцы резали армян еще в начале 20-х годов прошлого столетия, и армяне отвечали им, как могли, уже тогда изгоняя азербайджанцев из Еревана. Южные осетины, говоря о событиях все тех же 20-х годов прошлого века, называют то, что делали грузины, первым геноцидом.
Советская власть смогла загнать эти проблемы в рамки кухонных обсуждений и на внешнем уровне создать подобие мирного и дружелюбного сосуществования разных культур в одном пространстве. Но в этом же была и предпосылка всех грядущих катаклизмов. Ни один из кавказских конфликтов не был решен, да и не мог быть решен. И в большинстве случаев имевшиеся конфликты усугублялись неправильной демографической политикой. В итоге планировавшийся "плавильный котел" кавказских культур превратился в дымящийся очаг будущих войн.
Но во второй половине двадцатого века люди на Кавказе жили, в целом, неплохо. Изнуряющий социалистический эксперимент укоренился на кавказских почвах куда менее серьезно, чем где-нибудь на тамбовщине. А решение очень многих важных вопросов было делегировано центром местным национальным элитам. А они, в свою очередь, чаще всего спустя рукава смотрели на разные местные вольности, например, почти легальную коммерческую деятельность цеховиков и откровенно нетрудовые доходы очень значительной части населения.
Двухэтажные дома, подчас с целыми фазендами, дефицитные автомобили в личном пользовании, роскошные рестораны, импортная одежда и техника. Всего этого было в изобилии. Так, конечно, жили далеко не все, но очень многие. Надо не забывать и о том, что Южный Кавказ в советское время был регионом, который считался витриной достижений социалистического строя. Здесь всегда было много иностранных туристов, которым нужно было показать хорошую картинку. И Кавказ был той самой картинкой.
