«Достаточно сказать, что в первых рядах «митингоносцев» ... находились первый секретарь ЦК КП Грузии Гиви Гумбаридзе, министр внутренних дел Горгодзе и другие субъекты, представляющие высшие эшелоны власти», - говорит политолог, подчеркивая, что «болезненный национализм и ксенофобия присущи подавляющему большинству грузинского этноса».
Как напоминает историк и первый президент Южной Осетии Людвиг Чибиров в своей книге «О себе, О временах, О Людях» делегация из Цхинвала, когда туда дошли слухи о готовящемся походе, съездила в Тбилиси, где пыталась отговорить Гамсахурдиа от провокационного шага. Предлагалось обсудить межэтнические проблемы внутри республики, без привлечения толп националистов со всей Грузии. Звиад отказался.
Грузины предлагали осетинским властям опубликовать и расклеить обращение к жителям региона, в котором, помимо напоминания о братстве двух народов, были такие слова: «Знайте, что судьба осетинского населения в будущей Грузии будет зависеть от того, как проявите вы солидарность и братство сегодня! Объясните своим детям и внукам, что вы живете на земле Грузии и потому обязаны уважать Грузию!»
Могли ли цхинвальцы встретить с распростертыми объятиями людей, который шли к ним из Тбилиси как хозяева, чтобы установить свои порядки на этой земле, которую осетины считали «испокон веков» своей?
Руководство автономной республики предупредило о том, что поход грузин невозможен. Министр внутренних дел ГССР Шита Горгодзе, по словам Чибирова, согласился с этим и даже пообещал, что «только через его труп митингующие войдут в Цхинвал». «Было сделано заявление для телевидения и прессы о невозможности проведения митинга с участием заезжих митингующих», - вспоминает Чибиров.
Но наступило 23 ноября, и все предупреждения и договоренности пошли прахом. Колонна из нескольких десятков тысяч человек под лозунгами «Все к Цхинвали! С нами Бог! Да здравствует независимая Грузия!» на автобусах и легковых автомобилях двинулась к столице Южной Осетии.
На подступах к Цхинвалу на защиту города встали ополченцы, в честь которых сегодня и открываются мемориальные доски. Противоборствующие стороны разделяли войска МВД СССР. Тем не менее, осетины посчитали необходимым еще и забаррикадировать дороги самосвалами. Это окончательно преградило путь многокилометровой колонне из Тбилиси.
Митинг в центре столицы провести не удалось. Осетины согласились пустить делегатов от Тбилиси только в парк, и то при условии, что они пройдут сквозь строй людей, которые проверят их на наличие оружия. Грузины посчитали это для себя унизительным.
После провала акции грузинские колонны не ушли обратно. Они блокировали столицу Южной Осетии, ухудшив и без того далеко не цветущее положение ее жителей. С этого момента республика начала отсчет периода грузинской агрессии и своей борьбы за независимость.
«23 ноября 1989 года в Южной Осетии исчезли последние иллюзии по поводу возможного мирного проживания в единых границах с Грузией», - комментирует события двадцатилетней давности замминистра иностранных дел Южной Осетии Алан Плиев в комментарии ИА «Рес».
В 1990 году Южная Осетия объявила о суверенитете от Грузии. Тбилиси в ответ полностью аннулировал автономию. Начались вооруженные стычки. А в январе 1991 года грузины двинулись на Цхинвал уже не колонной неформалов, а вооруженной армией. И хотя успеха это не принесло, уже другие власти Грузии снова пытались силовым методом подчинить себе Цхинвал сначала в 2005, а потом в 2008 году.
