Много всего можно сказать о грузинской певице Майе Бараташвили, но лучше всего о ней расскажут музыкальные композиции в ее исполнении. Отдельную благодарность хотелось бы выразить госпоже Майе за ее альбом русских романсов - хорошее и теплое исполнение. Слушать Майю Бараташвили - одно удовольствие. Ее пение звучит по-грузински, певуче, проникновенно и страстно...
Непростая задача стояла перед Майей Бараташвили. Уже почти 100 лет исполняются эти песни. Их перепели, пережили, перевоплотили великие певицы разных поколений и национальностей. Исполнены романсы оригинально, по-своему, чуть-чуть на грузинский манер, но с очень русской душой. Вот так хочется мне сказать об это диске. Всем советую разыскать его в Сети. Обещаю, вас посетит лирическое, пропитанное светлой грустью, настроение. Браво, калабатоно Майя!
- Я не могу не спросить вас о вашей семье, о корнях. Бараташвили - это ваша девичья фамилия?
- Да, это фамилия моего отца, он был юристом. Вообще, мне не стыдно сказать, что и папа, и мама были "голубых кровей". С папиной стороны - это Церетели, Бакрадзе, а с маминой - Цицишвили, Багратиони и Чавчавадзе. Я горжусь своими предками. Моя бабушка с материнской стороны, Мери Мгалоблишвили, например, великолепно пела. У нее было колоратурное сопрано.
- Значит, вокальные данные у вас - это что-то семейное, часть вашего наследства?
- Вполне возможно. Но и не только голосом бабули я могу гордиться. Ее супруг Георгий Мгалоблишвили, мой дедушка, в 40-е годы прошлого века был главным виноделом Грузии. Его имя вошло в историю нашей страны. Вообще, они были потрясающей парой. Когда Мери и Георгий выходили на променад, прохожие оборачивались, глядя им в след.
- А кем были родители вашего отца?
- Мой дед, Иванэ Бараташвили, владел огромными участками земли в Западной Грузии, в Имерети. Он занимался добычей марганца, у него и его супруги, моей бабушки Александры Бакрадзе, был прекрасный дом, арабские скакуны и все прочие атрибуты зажиточной жизни, в том числе и прислуга. Безусловно, когда в Грузии сменилась власть, большевики отобрали у него все движимое и недвижимое имущество, и семье моего отца ничего не оставалось, как переехать в Тбилиси. Тут началась совсем другая жизнь. Их внесли в "черный список" как аристократов, и дети, то есть мой папа и его сестра, не могли ни учиться, ни работать. Но все же им удалось пробиться. Моя тетушка, Эленэ Бараташвили, стала химиком, а папа, Леван Бараташвили, сделал просто потрясающую юридическую карьеру. Правда, изначально он пошел учиться в Медицинский институт. Когда дошла очередь до "анатомического театра", папе стало плохо, он потерял сознание от вида крови. Он был разносторонне одаренной личностью, замечательно играл на скрипке и мандолине. У меня даже сохранился корпус от его старой скрипки. Правда, музыкальной карьеры он не сделал, а выбрал путь юриста. Он занимался криминальными делами в качестве адвоката, а потом переключился на гражданское право. Его очень ценили, многие люди старшего поколения в нашем городе хорошо помнят его имя.
- Ваши родители живы?
- Нет, мама умерла, когда мне было 15 лет. Ее звали Зейнаб Мгалоблишвили, и она, как и ее мать, обладала прекрасным голосом, великолепно пела русские романсы. Она даже выступала на профессиональной сцене вместе с Энолой Гургулиeй на вечерах, которые организовывал Мераб Табукашвили.
И отец, к сожалению, тоже ушел от нас, в возрасте 93-х лет. Мы очень любили беседовать с ним, наши разговоры приносили мне огромное удовольствие. Дело в том, что папа был интеллигентнейшим человеком. Кроме того, он прошел всю войну, он воевал под Сталинградом... Он обожал хорошо одеваться. Говорят, что так как надевал шляпу он, не умел этого делать никто! Папа был истинным модником, наверное, в этом я пошла в него, - обожаю необычную одежду. Мне кажется, что я имею право гордиться своей родословной. Все хорошее, что есть во мне, это не в последнюю очередь заслуга моих предков.
- Вы очень хорошо владеете английским языком. Если не секрет, то где вы его изучили?
- Я учу его с детства. У меня был хороший педагог, а затем я сама продолжила учебу. Кроме того, что я профессионально занимаюсь музыкой, я параллельно работала в разных интересных компаниях, где необходимо было знание английского языка. Моё последнее место работы - на 1-ом канале общественного телевидения, в должности начальника департамента международных отношений. В течение двух лет я была главой грузинской делегации на "Евровидении".
Параллельно развивалась моя музыкальная карьера. После семи лет в 16-ой музыкальной школе и перспективы стать классической пианисткой и ежегодными выступлениями с камерным и симфоническим оркестрами я начала изучать вокал под руководством педагога Медико Чхетиани, которой очень благодарна. В то время для музыкантов не существовало перспектив плодотворно следовать своему призванию, но педагог настояла на том, чтобы я не бросала музыкальную карьеру. Времена были трудные, и самым лучшим продолжением обучения в Консерватории была бы преподавательская деятельность, скажем, в музыкальной школе. Если честно, я себя не представляла в этой роли.
- Поговорим о ваших университетах.
- Я поступила на архитектурный факультет Политехнического института, но кроме этого я еще училась на факультете английской филологии Государственного университета имени Джавахишвили.
- Вы такой разноплановый человек...
- Да, так получилось, но одновременно мне приходилось и зарабатывать на жизнь, хотя благодаря полученным знаниям в различных областях мне удалось построить неплохую карьеру.
- Как вам хватало 24 часов на все? У вас есть какой-то секрет?
- У меня всегда, слава Богу, было много энергии и крепкая мотивация. Еще очень важно хорошо высыпаться. День начинался с 8 утра, как и у всех, и на работе я проводила весь день, вплоть до 6-7 вечера, а время обеда обычно использовала для своих репетиций. Мои боссы позволяли мне отлучаться время от времени для того, чтобы ездить с концертами, все потому, что им нравилась та музыка, которую я делала. Так уж сложилось, что благодаря музыке я посетила множество стран, фактически весь мир мне знаком, - были фестивали, гастрольные поездки.
- Майя, скажите, почему Вы выбрали именно джаз?
- Несмотря на то что я - православная, я - грузинка и прекрасно чувствую свои корни, я всегда видела себя на западной сцене, исполняя именно ту, западную музыку.
- Кто был вашим кумиром тогда, в ранние годы Вашего становления как певицы?
- Когда мне было 15 лет, моя подруга подкинула мне кассету и магнитофон. Я в то время считала, что нет ничего на свете прекраснее, чем классическая музыка. И то, что я услышала, покорило меня: непонятные вибрации, незнакомые мелодии, которые взволновали и взбудоражили меня. Я почти месяц находилась во власти этой кассеты.... Оказалось, что это был джазовый пианист Эрол Гарнер. Я сделала вывод, что стоит обратить пристальное внимание на джаз. Позже я слушала инструментальный джаз, моими кумирами были Оскар Питерсон, Каунт Бейси. Первой вокалисткой, на кого я захотела быть похожей, стала не Элла Фицджеральд (хотя она, безусловно, как королева восседает на джазовом троне), а Дайан Шур. История этой певицы трагичная. От рождения Дайан Шур - слепая, на сцену ее в свое время вывела ее подруга Ненси Рейган. У этой певицы бархатный голос с фантастическим диапазоном и изумительный талант. Услышав ее записи, я сказала себе, что хочу петь, как она. Конечно, это прозвучало претенциозно, но направление моего движения, творческий вектор был определен.
- Каким были ваши первые шаги на профессиональной сцене?
- Можно сказать, что точкой отсчета был 1995 год, когда мои друзья Георгий Манджгаладзе и ныне покойный Дато Лoладзе открыли в Тбилиси "Джаз-клуб". Эти два талантливых молодых человека предложили мне спеть на открытии. Я подготовила песню, в то время нужно было записывать фонограмму и что-то под нее петь. И тут Гия предложил мне спеть еще одну композицию, но уже с живым составом музыкантов - песню Сары Вон "Lullaby of Birdland", посвященную Чарльзу Паркеру. Петь мне пришлось в тот вечер с маститым составом - Зура Рамишвили, Тамаз Курашвили и Георгий Салагишвили. Честно говоря, я так смутилась, что спела на 4 октавы выше, чем предполагалось этой композицией. Этот вечер стал моим "боевым крещением". Я выступала не менее 4 раз в неделю, мне повезло с самого начала работать с великолепными, уже состоявшимися музыкантами. Именно работа в "Джаз-клубе" научила меня пользоваться микрофоном и дала умение прислушиваться к партнерам по сцене. Есть в этом живом сотрудничестве с музыкантами нечто необыкновенно притягательное, подобной творческой практики очень часто не хватает молодым исполнителям. Признаюсь вам честно: я просто ненавижу фонограмму, от нее меня тошнит.
- Когда вы начали ездить на концерты за пределы Грузии?
- Первая поездка состоялась в 1998 году. Мы отправились на фестиваль "Джазовые голоса" в Москву. Сбылась моя мечта, я смогла поработать вместе с патриархом русского джаза Игорем Брилем. Дело в том, что еще будучи начинающей пианисткой, я разбирала его хрестоматии. А тут, такая "глыба", и я рядом с ним на сцене! Это была моя первая, но далеко не последняя поездка в Москву. Кроме этого, мне удалось побывать в Прибалтике, объездили Закавказье (Баку, Ереван), в Турции, в Германии, в Румынии, в США и Великобритании. Куда бы я ни приезжала, всегда находила общий язык с местными музыкантами, я считаю этот опыт просто неоценимым.
- Как складывалась ваша карьера на музыкальном поприще?
- Начиная с того же 1998 года, я работаю солисткой Концертного оркестра при мэрии Тбилиси, - "Tbilisi Big Band". Это совершенно иная работа, со своей спецификой. Одновременно со мной на сцене находится 30 человек, такая работа позволяет мне развить в себе так называемое "полифоническое ухо". Тем более, когда такой значительный оркестр дает тебе поддержку, ты ощущаешь истинный драйв. Я работаю с Гиви Гачечиладзе (дирижер и аранжировщик) и Гайозом Канделаки (руководитель оркестра и продюсер). На данном этапе, можно сказать, что я один из ветеранов этого коллектива, после начала моей работы в нем, состав много раз поменялся, пришли новые музыканты и это очень интересно.
- С кем вы еще работаете сейчас в Тбилиси?
- У меня прекрасные музыканты: Георгий Раквиашвили, Георгий Самсонадзе, Шукри Бондаренко. Мы выступаем каждую пятницу в Старом городе, в клубе "Кала". Мне это очень нравится, так как помогает все время быть в хорошей вокальной форме, подобные выступления равняются качественным репетициям.
- Майя, на каком языке вам больше всего нравится петь?
- Большинство моего репертуара - это англоязычные композиции, есть несколько песен на грузинском языке. Отдельно стоит рассказать о русских романсах! Я помню, что в моем детстве мама замечательно их пела и тем самым привила мне огромную любовь к этому жанру. В свое время я выпустила альбом старинных русских романсов, моим аккомпаниатором выступил Серго Нацваладзе, которого, к сожалению, нет больше с нами. Это был уникальный человек, самоучка, который знал более 300 романсов. Он в свое время кочевал с цыганами, и пел он тоже как-то по-цыгански. Серго что-то во мне увидел, и мы сделали вместе эту пластинку. Так как он играл на своей семиструнной гитаре, никто в нашей стране больше играть не может. Мне очень трудно сейчас найти человека, который смог бы мне подыграть так, как сделал это он в свое время. У меня есть убеждение, что русские романсы неспроста так здорово даются именно грузинам.
- Почему?
- Дело не только и не столько в самом устройстве голосового аппарата или в особенности связок, отнюдь. Ведь что есть романс? Это всегда трагедия, драма! А в нашей душе, в самой грузинской нации есть нечто трагическое, какой-то надрыв, если хотите.
- Я знаю, что Вы в свое время работали с группой "Шин". Как у вас получилось взаимодействие с ними?
- С "Шин" у меня был проект "The SHIN and Maia Baratashvili" - "Georgia on Your Mind", который начался четыре года назад в Германии. Автором нашего общего детища была моя подруга, архитектор Тамара Чхеидзе-Кесель. Вот уже 20 лет как она эмигрировала в Германию из Грузии. Она занимается проблемой аутизма, как психолог, а также работает архитектором. Именно она придумала поставить на немецкую сцену рядышком два грузинских элементa легендарном концертном зале "Tollhaus", в городе Ка́рлсруэ (земля Баден-Вюртемберг). Сначала мое сотрудничество с "Шин" проходило по скайпу, а затем я отправилась в Германию, где мы довели до необходимого уровня программу за 1 месяц. Было сложно, я пела нечто совершенно новое для себя. Мне пришлось обратиться к фолку, прикоснуться к народной музыке, этот проект предполагал необыкновенно интересные гармонические и ритмические решения. Было интересно, наша работа была пропитана юмором. Когда меня спрашивают об этом проекте, я обычно говорю, что у нас получилась музыка мира, сильно приправленная грузинским колоритом. Хотя все-таки "Georgia on Your Mind" - это джазовый проект, но в нем есть множество других жанров (свинг, босанова, фламенко).
- Куда Вы отправились на гастроли с "Шином"?
- Мы несколько раз выступали в самой Германии, в Норвегии, в Румынии, в Латвии. Ну и, конечно, в нашем родном Тбилиси. Но на этом мы не останавливаемся. Хотим отвести нашу программу в США, так как в " Georgia on Your Mind" большая доля американского джаза, и это должно быть интересно заокеанской публике.
- Мне хочется пожелать вам новых творческих свершений, и напоследок, приоткройте все-таки завесу тайны и расскажите, откуда певица Майя Бараташвили черпает силы и вдохновение?
- В религии, в православии. Думаю, что без Бога вообще ничего хорошего не бывает. Мой отец тоже был верующим, всегда молился и обязательно благословлял меня перед каждым серьезным делом. Мне кажется, это очень важно. Я живу церковной жизнью около 11 лет, у меня замечательный духовник. Я никому не навязываю свою позицию, или образ жизни, но мне именно это помогает и дает силы.
Беседовала Наталия Сахно
